А облака плывут, плывут... Сухопутные маяки - [19]

Шрифт
Интервал

Он взял мое лицо своими пахнущими лосьоном руками и поцеловал в губы.

— Мне пора. Вернусь вечером. Никуда не уходи.

Стук хлопнувшей двери. Шаги на лестнице. Звук закрывающейся дверцы машины. Все еще ездит на «Бубулине»? Вряд ли.

Я вернулась в гостиную, допила вино из обоих стаканов и пошла взглянуть на его спальню. Старый стенной шкаф. Семейная кровать с одной подушкой. Пуховое одеяло без пододеяльника. Постель стареющего в одиночестве мужчины. Я легла на кровать. Простыню и наволочку с выцветшими оранжевыми цветочками я помнила еще по улице Роза Кармеля. Они пахли точно так же, как когда-то пахли его фланелевые рубашки. Слегка кисловатым запахом. Разумеется, я вполне могла бы с ним переспать. По крайней мере, один раз. Каждая замужняя женщина имеет право на один раз. Я представила себе, как он лежит подо мной. Его член, губы, привкус лосьона во рту… Потом я представила его таким, каким он был двадцать лет назад. Он валит меня на пол, переворачивает на живот, стаскивает джинсы… Затем я мысленно перевернулась на спину, закинула руки за голову, и на меня лег Яир. Он пристально смотрел мне в глаза, а его руки крепко сжимали мои запястья. Наконец я встала на четвереньки и взяла член Яира в рот, а Йоэль в это время вошел в меня сзади. Я просунула руку между ног и стала себя ласкать. Мое тело извивалось от наслаждения, и мне хотелось, чтобы это длилось вечно, но тут я почувствовала, что больше сдерживаться не могу, и по телу пробежала сладкая судорога…

Почему мое тело решило устроить себе праздник именно здесь и именно сейчас? Не знаю. У тела — свои законы.

Когда я проснулась, был уже вечер. Я сходила в туалет, опорожнила переполненный мочевой пузырь, оделась и пошла к холодильнику. Он был почти пуст. Кроме начатой пачки творога, смерзшейся питы, двух бутылок белого вина и бутылки водки, в нем ничего не было. Я разморозила питу в закопченной, давно не мытой электрической печи, намазала ее творогом и набросилась на нее со звериным аппетитом выздоравливающего. Потом открыла бутылку вина, пошла на балкон и села с ногами в плетеное кресло. Серое, тяжелое от воды одеяло туч, еще недавно застилавшее весь небосвод, стало дырявым, и сквозь эти дыры просвечивали голубовато-белые, по-летнему невесомые облака, края которых сияли так, что было трудно смотреть. У горизонта, над морем, серебристым, как рыба, раскрылся потрясающий веер закатных лучей. Я жадно вдыхала соленый воздух моря и пряный запах земли после дождя и пила, пила, пила, пила, пока не почувствовала, что совершенно пьяна. Облака плыли прямо на меня и принимали самые причудливые очертания. Улыбающаяся собачья морда. Мальчик и девочка, сросшиеся, как сиамские близнецы. Старик с крыльями. Локоны Наоми, превращающиеся в «Сотворение человека» Микеланджело. Слон в бейсболке. А может, это вовсе и не слон, а сам Бог…

Тучи стали рассеиваться, и сквозь них показалось синее, как носовой платок, небо. Багровое солнце медленно погружалось в море, окрашивая облака в фантастические цвета наркотического бреда. Они то вспыхивали, то затухали, словно пепел сигареты после затяжки.

Трудно рисовать облака. Как там говорилось в этой детской песенке А. Гилеля и Наоми Шемер[25] с кассеты Наамы? А облака плывут, плывут… Слова этой песенки неожиданно всплыли у меня в голове, и я запела:

Что делают деревья? — Растут.
Облака? — Те плывут, плывут…
А дома? — А дома стоят.
А колючие ветки? — Горят.
Хорошо, а что делают птицы? —
Птицы любят на ветки садиться.
Ну а время? — Оно убегает.
А земля? — А земля отдыхает.
Ну и что тут такого? — Ответ:
Ничего тут такого и нет.

Я залезла на перила балкона, встала на колени, схватилась рукой за прутья решетки, закрыла глаза и почувствовала, как в лицо мне ударил холодный ветер. Ветер пах мятой, а я все пела и пела, обращаясь к небу, морю и начинавшимся сумеркам, и знала, как знала тогда, на бульваре Шарля Ленуара, когда мы стояли у окна и смотрели на листопад, что у всего есть своя причина и свое предназначение. Что деревья — растут. Что дома, если, конечно, нет землетрясений, наводнений и ракетных обстрелов, — стоят. А облака — плывут себе и плывут. А время — бежит и бежит. Ну а земля — она отдыхает. И это значит, что никто никогда не умирает. То есть земля, она, конечно, время от времени разевает свою пасть и проглатывает умерших, но не навсегда. Ибо функция земли не только проглатывать, но и взращивать. Потому что, если она не будет проглатывать, то не сможет и взращивать. И тут меня осенило. Я вдруг поняла: для того, чтобы один человек родился, другой обязательно должен умереть. И еще я поняла, что Бог совсем не мерзкий. Просто иногда он недобросовестно относится к своим обязанностям.

Я бросилась в ванную, открыла зеркальную дверцу аптечки с лекарствами, из которой еще недавно мне ухмылялось покрытое пеной лицо Йоэля, и сразу же увидела то, что искала. Четыре упаковки «бондормина» и три «вабена». Семьдесят таблеток. Этого должно хватить. Я оставила Йоэлю по две таблетки каждого лекарства, чтобы хоть сегодня ночью он смог как-то перекантоваться, а все остальное сложила в сумку и вызвала такси.


Еще от автора Иехудит Кацир
Шлаф штунде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Собиратель бабочек

Роман выстроен вокруг метафоры засушенной бабочки: наши воспоминания — как бабочки, пойманные и проткнутые булавкой. Йоэл Хаахтела пытается разобраться в сложном механизме человеческой памяти и извлечения воспоминаний на поверхность сознания. Это тем более важно, что, ухватившись за нить, соединяющую прошлое с настоящим, человек может уловить суть того, что с ним происходит.Герой книги, неожиданно получив наследство от совершенно незнакомого ему человека, некоего Генри Ружички, хочет выяснить, как он связан с завещателем.


Мой маленький муж

«Текст» уже не в первый раз обращается к прозе Паскаля Брюкнера, одного из самых интересных писателей сегодняшней Франции. В издательстве выходили его романы «Божественное дитя» и «Похитители красоты». Последняя книга Брюкнера «Мой маленький муж» написана в жанре современной сказки. Ее герой, от природы невысокий мужчина, женившись, с ужасом обнаруживает, что после каждого рождения ребенка его рост уменьшается чуть ли не на треть. И начинаются приключения, которые помогают ему по-иному взглянуть на мир и понять, в чем заключаются истинные ценности человеческой жизни.


Пора уводить коней

Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.


Итальяшка

Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…