А наутро радость - [24]

Поэтому им было необходимо расслабиться. Они смеялись, пели, шумно возились и вели себя как дети. И прежде чем улечься спать, съели весь сыр и хлеб.

5

Было раннее утро следующего дня. На кровати лежали шляпа, перчатки и сумочка Анни. Она была готова отправиться на работу, как только позвонит тот мужчина. К полудню звонка не было. Анни выбежала в бакалейную лавку купить еды. Перед уходом она дала хозяйке инструкции на случай телефонного звонка.

Бакалейщик сказал:

– Это вы вчера вечером хотели узнать, как идут дела.

– Мне все равно, как у вас идут дела, – ответила Анни.

– Я скажу вам: плохо.

– Не везет? – Она постаралась произнести эти слова насмешливым тоном. – Мне нужен стакан смородинового джема.

– Он продается только в банках.

– Хорошо! Я все равно возьму. – Она заплатила со словами: – Не знаю, почему я сюда хожу.

Интересно, отчего он такой брюзга? Может быть, его жена не хочет с ним спать? («Я ее в этом не виню».) И он срывает зло на покупателях?

Она доедала сэндвич с джемом, когда внизу в холле зазвонил телефон. Анни застыла на верхней площадке лестницы. Приличия требовали, чтобы к телефону подошла квартирная хозяйка и позвала Анни. Миссис Хэнсмон целую вечность шла из кухни, а потом стояла в холле, вытирая руки о передник. Прежде чем хозяйка успела произнести «алло», Анни уже спустилась до середины лестницы. Но это была всего лишь соседка, которая звонила насчет распродажи выпечки.

Анни нужна была эта работа. Ей казалось, что университетская степень Карла зависит от того, получит ли она ее. Она пыталась заставить телефон зазвонить. «Если я десять раз обойду вокруг комнаты с закрытыми глазами и ни на что не наткнусь, он зазвонит», – говорила она себе. Она обошла комнату с закрытыми газами, но телефон не зазвонил. Анни попробовала другие заклинания и чары. Телефон упорно не звонил.

Она подумала о своей подруге, Арлин, вместе с которой работала в офисе. Арлин ждала один важный звонок, но ей так и не позвонили. Сейчас Анни понимала, как, должно быть, страдала ее подруга. От этого Арлин стала ей ближе.

Арлин была милой, застенчивой девушкой с некрасивым лицом. У нее никогда не было бойфренда, и другие девушки жалели ее. У одной из них был некрасивый застенчивый брат. Она устроила вечеринку специально, чтобы Арлин познакомилась с этим застенчивым братом. Ничего особенного не произошло. Арлин и юноша сидели в разных концах комнаты. Он бросал взгляд на Арлин, когда она не смотрела, а она бросала на него взгляд, когда он отворачивался. Наконец пора было уходить, и юноша (вероятно, под напором своей сестры) сказал: «Я как-нибудь позвоню вам, Арлин».

Когда на следующий день Арлин появилась в офисе, ее было не узнать. У нее была новая прическа, которая ей шла, глаза блестели, на щеках появился румянец. Она стала почти хорошенькой. Подшивая письма, она весело напевала.

Но прошла неделя, а «звонок» так и не материализовался. Арлин утратила свое сияние вместе с надеждами и мечтами и снова стала некрасивой и тихой.

«Беда в том, – подумала Анни, – что Арлин слишком уж рассчитывала на этот звонок. В точности как я сейчас. Но я должна на него рассчитывать. От этого звонка зависит, останется ли Карл на факультете».

День угасал, и Анни знала, что сегодня ей не позвонят. Но надежда никак не хотела умирать. «Он позвонит завтра, – уверяла она себя. – Сначала он проверяет другую девушку. Но она окажется неподходящей для этой работы, и он позвонит мне».

На следующий день Анни пошла в лавку, чтобы купить яблоко к своему ланчу, состоявшему из сэндвича с джемом.

– Вчера, – начал бакалейщик, – вы сказали, что не знаете, почему сюда ходите.

– Я просто умираю от желания это узнать, – саркастически ответила она.

– Я вам скажу: потому что вам сюда близко.

– Как вас зовут? – спросила она.

– А вам зачем?

– Я люблю знать имена людей, которые мне не нравятся. – Анни взяла свое яблоко и удалилась. Поделом ему, подумала она.

Он не нравился Анни. Она чувствовала, что по какой-то неведомой причине именно бакалейщик виноват в том, что ей не позвонили насчет работы. Анни привыкла, чтобы люди отвечали на ее дружеские авансы. Бакалейщик не ответил. Из-за этого Анни утратила уверенность в себе. Она считала, что ее неуверенность передалась телепатическим путем потенциальному работодателю. Ему не нужна секретарша, которая не уверена в себе. Вот почему он не позвонил.

Однако телефон зазвонил незадолго до полудня. Анни уже ждала на верхней ступеньке.

– Кого? – спросила хозяйка. Пауза. – Сейчас посмотрю. – Она позвала: – Анни-и-и?

– Я здесь! – Хозяйка подскочила: Анни стояла у нее за спиной.

– Это вас, Анни, – объявила хозяйка (хотя в этом не было необходимости) и вернулась на кухню.

– Алло! – бодро, деловым тоном произнесла Анни.

– Анни?

– О! Это всего лишь ты, Карл.

– Черт возьми, Анни, что это значит: «всего лишь ты»! Это как-то странно.

– Я думала, это тот человек, насчет работы.

– Вот по какому поводу я тебе звоню: ты знаешь, что по субботам я играю в теннис с моим японским другом?

– Как его зовут?

Карл произнес что-то вроде «Горацио Джонси».

– Он спросил, хочу ли я играть в эту субботу.