...а мы - с Земли - [34]

— Доброе утро, — раздался тот самый издевательски-приятный голос.

— Здравствуй, Гер, — за двоих ответил Рома.

— Как спалось?

— Замечательно.

— Воля, ты дополнительные инструкции получил? — как будто бы дружелюбно спросил утренний наблюдатель.

— Получил, — как будто бы дружелюбно ответил он, одновременно отсылая Роме злые смайлики.

— Рома, а ты?

— Да, Гер.

— Кстати, оденься. По новым правилам, вы не должны перед детьми без одежды ходить.

— Разумеется, Гер, — невозмутимо сказал Рома

— И, кстати, в доме, в ванной, бритва лежит. Это такая штука, которой сбривают волосы. Тебе надо побрить, для начала, подмышки.

— Да-да. Конечно. Я читал. Фемина должна быть гладкой и какой-то там еще, — Рома задумчиво почесал кончик носа. — Гер. Я не понимаю. Я прошел отбор потому, что у меня развиты вторичные половые признаки. Зачем же мне теперь от них избавляться?

— Рома, опять ты за свое. Так надо.

— Но это не логично.

— Не ищи логики, просто выполняй требования, и все. Еще вопросы есть?

— Да нет, — пожал плечами партнер.

— Хорошо. И не забывай пользоваться косметикой. Воля, а тебе пора на пробежку.

Книги на сайте - Книголюб.нет

Воля отправил Роме еще одну партию злых смайликов, но с матраса встал, и нехотя пробежал вдоль берега метров сто. Запыхался, вспотел, согнулся пополам и дальше пошел медленным шагом. Решил, что для первого раза этого более, чем достаточно, и с чувством выполненного долга вернулся в дом — переодеться.

Во время завтрака под тенью раскидистой пальмы, с детьми на вытянутых ногах, ему было показалось, что все не так уж и плохо, пока он не сообразил, что Ромы рядом нет. Партнер решил раздобыть бананов, для чего полез на соседствующую пальму. Длинное платье он не стал укорачивать, а перевязал узлом на боку, и таком виде добрался почти до середины ствола. Что возмутило наблюдателя — он немедленно велел поменяться, употребляя такие слова, как «Воля, ты — добытчик!» и «феминам не положено!».

Рома немедленно слез.

А Воля больше всего на свете боялся высоты. И обычно, еще два дня назад, он так и говорил: «Я боюсь высоты!», и все всё прекрасно понимали, но сейчас признаться Гере в слабости оказалось невыносимо. Он заранее слышал презрительную нотку в его голосе, мол, ах, Воля, что ж ты за самец такой, какой-то там высоты — и боишься! Да как же ты, голубчик, на гравиталете-то тогда летаешь, и как же тебе удалось с подобными данными конкурсный отбор пройти? А тебе бояться не положено, и ты должен — обязан! — сейчас же и немедленно страх побороть, иначе никакой ты не самец. Примерно с такими мыслями он переложил детей на матрас, уверенно подошел к пальме и задрал голову. Прищурился от солнца, задумчиво обошел ствол, решил, что соседнее дерево подойдет куда как лучше — бананы там еще не созрели, зато оно было короче раза в полтора. Переместился, обхватил руками ствол, подтянулся.

— Может, не надо? — робко спросил Рома. И даже панды на матрасе притихли, и Валя перестал сопеть — Воле казалось, что за ним напряженно следит весь мир, и сдаться сейчас, на пол пути, для него было равносильно позорному поражению в непонятном соревновании.

— Надо, — буркнул он, из принципа подтягиваясь все выше, и выше, и выше.

— Да не нужны нам эти бананы. Волечка, слезай.

— Нет, — упрямо ответил он.

На высоте около пяти метров голова уперлась в раскидистые листья. Воля сильнее стиснул бедра, убедился, что держится довольно устойчиво, открутил гроздь бананов и, не глядя вниз, крикнул:

— Рома, ты поймаешь?

— Кидай!

Бананы полетели вниз. Удар о песок он не расслышал, следовательно, партнер гроздь поймал. Теперь дело осталось за малым — всего лишь спуститься, но тут Воля совершил глобальную ошибку.

Он посмотрел вниз.

И взгляд от земли оторвать уже не смог. Первые секунды все было относительно нормально — Рома с бананами, песок, камни, боковым зрением улавливался матрас со спящей малышней, а потом земля вдруг стала отдаляться, пальма — удлиняться, партнер уменьшился, и все это угрожающе раскачивалось из стороны в сторону. В районе живота разлился холод, сердце забилось учащенно, мышцы как парализовало — Воля со всей дури вцепился в ненадежный ствол и затрясся всем телом. Казалось, еще немного, чуточку — и он полетит вниз, и всенепременно разобьется.

— Солнце, ты чего не слезаешь? — крикнул партнер.

— А-а-а-а, — тихо завыл Воля.

— Зая, с тобой все хорошо? — с волнением в голосе переспросил Рома.

Выдавить из себя хоть что-нибудь не получилось. Паника вовсю застлала глаза, дикий страх отдавался пульсацией в затылке, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет.

— Волечка, тут невысоко, не бойся, слезай, а я тебя поймаю! — как-то не очень обнадеживающе прокричал Рома.

— Воля, ты чего? У тебя акрофобия? А сразу почему не сказал? — подключился встревоженный голос Геры. — Вниз не смотри. Глаза закрой, а мы сейчас что-нибудь придумаем.

— Может, мне залезть и его снять? Он легкий, — теперь паническая нотка закралась и в голос Ромы. Он то смотрел на ребенка, крик которого набирал обороты, то на Волю; делал шаг к берегу, шаг назад, туда-сюда, туда-сюда, и в целом выглядел очень растерянным.

— А если оба сорветесь? Он же сейчас не соображает ничего. Нет, так рисковать не надо. Может, спасателей вызвать?