А как у вас говорят? - [17]

Шрифт
Интервал

В указанном значении оно было известно уже в древнерусском языке. Предполагается, что по происхождению слово пуща связано со словом пустой. Своим исходным значением слово указывало на пустоту, т. е. необжитость, безлюдность большого дремучего леса.

Рамень, раменье. Эти слова известны в русских говораx центральных и восточных областей. На разных территориях их значения не всегда совпадают. В разных говорах они могут обозначать: 1. Лес возле поля, вдоль поля, пашни. 2. Смешанный лес, состоящий из деревьев разных пород; чернолесье. 3. Густой, дремучий лес; лесную, непроезжую глушь.

С этими значениями слово рамень стало основой многих географических названий типа Раменское, Раменка, Красная Рамень, Черная Рамень и др.

По происхождению слово рамень могло быть связано с существовавшим в древнерусском языке словом рамян «большой, огромный, обильный, сильный».

Тайга. Широко известное слово. Входит в словарный состав русского литературного языка. Но употребляется для называния обширных лесов преимущественно Сибири и Дальнего Востока.

Происхождение слова не вполне ясно. По одному из предположений считается, что оно связано с тюркскими языками. Первоначально, видимо, имело значение «скалистые горы», затем — «лес на горах, горный лес» и лишь позднее приобрело современный смысл, с которым и закрепилось в русском языке.

Из множества «лесных» слов остановимся здесь еще на некоторых.

Рада. Ляда. Кдрба. Леса нередко находятся в низменных, болотистых местах. Они тоже имеют свои наименования. Так, на севере, например в Архангельской области, их называют словом рада. М. М. Пришвин в повести-сказке «Корабельная чаща» следующим образом характеризовал архангельскую раду.

Река Пинега (правый приток Северной Двины.— В. Б.) начинается в сузёме двумя речками: одна река Белая, другая — Черная.

Белая речка рождается в глухом болоте, где растет мелкая, хилая сосна. Такая местность с мелкой сосной или березкой по болоту называется светлой радой.

Белая речка вытекает из светлой рады. Черная речка берется в темной раде, где по болоту растет корявая елка…

Такой же лес по болоту в русских говорах Карелии именуют корбой. Здесь очевидна связь названия с карельским словом korbi «ложбина, поросшая дремучим лесом».

В то же время в ряде, например, ярославских и вологодских говоров болотистый лес называют лядой. Слово это считается одним из древнеславянских. Об исходном значении его высказывались разные суждения. По одному из предположений, ляда, как и корба, могла означать в древности «долину», а отсюда — «низинное место; низинное место, поросшее лесом».

Гай. Это тоже «лесное» слово. В словарях русского языка отмечается, что гай — это «дуброва, роща, небольшой лиственный лес, особенно в низменных, луговых местах», Но если сузём, рада, корба, ляда — слова преимущественно северного распространения, то гай — южного Оно обычно для Курской, Орловской, Тамбовской, Воронежской и соседних с ними областей. Происхождение слова не совсем ясно.

Территориально своеобразны в русском языке названия лесов по породам деревьев. Вот один из примеров.

Олешье. Алёх. Ольху — лиственное дерево из семейства березовых в разных местах именуют и олыиина, н ольша, и вольха, и елоха… А ольховый лес соответственно— ольшаник, ольшняк, ольховник, олешник, олешье, олех (алёх), елошник, елшаник…

В словарный состав русского литературного языка из этих многочисленных названий входят лишь слова ольха, ольшаник, ольшняк. Остальные относятся к числу местных слов. Так, в частности, олешье — это западное, нов-городско-псковское, слово, а алёх — южное, рязанское. И елха, и ольха — очень древние слова. Возможно, что елха исторически первично.

Грибы — губы

Боровики и подберезовики, подосиновики и маслята» грузди и рыжики… А все вместе — грибы. Кто не знает названий грибов? Утвердительный ответ на такой вопрос оказывается не столь простым, как это может показаться на первый взгляд.

Дело в том, что и для общего наименования грибов к для называния отдельных их разновидностей в русском языке, по сведениям В. А. Меркуловой, имеется более 350 слов. И понятно, что не многие из нас знают все эти «грибные» слова.

Нередко один и тот же гриб имеет в разных говорах русского языка до десятка и более названий. Примеры разных наименований одного и того же гриба в этой книга уже приводились. В добавление к ним можно здесь указать, например, что подберезовик в разных местах именуют и обабком, и целышем, и черным грибом, и даже казаком…

Не единственным оказывается в русском языке и общее наименование этих растений. Кроме слова грибы, в этом общем значении в русских говорах встречаются и другие слова.

Так, писатель Павел Маракулин в книге «Васильки во ржи» замечает:. «… грибы у нас (в Кировской области. — В. Б.) испокон веку в сельской местности называют не грибы, а губы! Спроси: «Куда пошел?» — и тебе зачастую могут ответить вместо традиционного для всей России искать грибы —… ломать губы!» И так не только в Кировской, но и в Архангельской, в Вологодской, в Пермской и в ряде других областей к северу и северо-востоку от Москвы. Там же грибной суп назовут


Рекомендуем почитать
От философии к прозе. Ранний Пастернак

В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.


«…Явись, осуществись, Россия!» Андрей Белый в поисках будущего

Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.


Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка

Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.


Французский язык в России. Социальная, политическая, культурная и литературная история

Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.


Университетские истории

У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.


Жан Расин и другие

Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.