А как лучше сказать? - [41]
«Ученик сказал, что я еще не подготовился к ответу»
Подобные предложения нередко встречаются в разговорной речи. Нетрудно видеть источник ошибки: смешение прямой речи с косвенной. Сравните: 1) Ученик сказал: «Я еще не подготовился к ответу»; 2) Ученик сказал, что он еще не подготовился к ответу. Из прямой речи взято личное местоимение я, из косвенной – изъяснительный союз что.
Другие примеры смешения прямой речи с косвенной: «Начальник станции объявил ожидавшим поезда пассажирам, что я лишен возможности обеспечить всех билетами»; «Товарищ познакомил меня со своей невестой и сказал, что я вскоре на ней женюсь» (получается, что я собираюсь жениться на чужой невесте).
В письменной речи встречается, правда, соединение в одну конструкцию прямого и косвенного вопросов, например: Мы даже подозреваем, что не были ль эти семнадцать счастливых стихов поводом к присоединению к ним всей поэмы… (В. Г. Белинский); На охоту с ружьем я не смел уже и попроситься, хотя думал, что почему бы и мне с Суркой не поохотиться? (С. Т. Аксаков). В деловой прозе союз что в обоих случаях был бы излишен.
Используя сложные предложения, не следует забывать, что они нередко становятся громоздкими, трудно воспринимаемыми не только на слух, но и при чтении. Уместно напомнить, что в образцовой прозе А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. П. Чехова значительное место занимают простые предложения или прозрачные по своей структуре, сравнительно небольшие по объему сложные предложения. Приведем примеры.
Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами. Все покрыто было снегом. Солнце садилось. Кибитка ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик стал посматривать в сторону и наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал…
(А. С. Пушкин.)
Навстречу солнцу ползет темная, свинцовая громада. На ней то там, то сям красными зигзагами мелькает молния. Слышны далекие раскаты грома. Теплый ветер гуляет по траве, гнет деревья и поднимает пыль. Сейчас брызнет майский дождь и начнется настоящая гроза.
(А. П. Чехов.)
Чтобы мои читатели не подумали, что в художественной литературе и в произведениях других стилей письменной речи решительно преобладают простые предложения и только они могут быть рекомендованы для речевой практики, напомним, что в блестящей прозе И. С. Тургенева широко используются развернутые синтаксические конструкции для создания цельной картины из отдельных деталей. Приведем пример.
Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кой-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы; то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розоватыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда.
(И. С. Тургенев.)
Так в чем же дело? Каков «короткий смысл сей длинной речи»? Чем заканчивается «поединок» между простыми и сложными предложениями? А поединка вовсе нет: в языке, как и в других общественных явлениях, для всего найдется подобающее место. Речь идет не об «изгнании» сложных предложений из практики речи (как обойтись без них в таких стилях, как научный, публицистический, деловой, стиль художественной литературы), а об умелом их построении, с соблюдением разумной экономии, без неоправданных излишеств. Девиз «Краткость – сестра таланта» (А. П. Ч е х о в) и здесь должен найти свое воплощение.
Обособление – это не только знаки препинания
Приобретший или приобрётший?
Значительную роль в нашей речи играют обособленные конструкции, в частности причастные обороты. При этом может возникнуть вопрос о выборе формы причастия.
Обе приведенные в заголовке формы образованы от одного и того же глагола приобрести и имеют право на существование: первая употребляется в книжной речи, вторая в разговорной. Здесь есть, правда, свое маленькое «но»: ведь причастия в целом, независимо от формы их образования, являются достоянием книжной речи, так что в данном случае можно говорить только о степени книжности.
На книжный характер причастий и их роль в языке указывал еще М. В. Ломоносов в «Российской грамматике» – первом научном описании грамматического строя русского языка: «Весьма не надлежит производить причастий от тех глаголов, которые… только в простых разговорах употребительны, ибо причастия имеют в себе некоторую высокость, и для того очень пристойно их употреблять в высоком роде стихов».
