... а Ганг течет дальше - [71]

Эти нововведения означали для тодов прыжок через столетия. Вначале только молодежь приветствовала их, у стариков же всякое начинание вызывало настороженность. Они по сей день носят унаследованную от предков одежду, несколько напоминающую древнеримскую тогу. Только юноши отказались от нее в знак признания новой жизни.

Женщины гораздо консервативнее, и в модах поголовно все придерживаются старины. И старухи, и девушки одеваются в длинные белые платья, похожие на сари, и завивают черные волосы в локоны, ниспадающие на спину и грудь.

Жилища тодов внешне не изменились. Покрытые травой, покосившиеся грязные лачуги по-прежнему цепляются за склоны гор, и их крохотные дверные отверстия, так же как много лет назад, не пропускают ни воздуха, ни света. Зато в морозные ночи они неплохо защищают от холода. Но стоит заглянуть внутрь дома, где циновки заменяют мебель, и немедленно обнаруживаешь влияние времени. Рядом со щербатыми глиняными кувшинами стоит медная и алюминиевая посуда, а в более зажиточных семьях я даже видел керосиновые лампы. Желание ознакомиться с жилищами тодов обошлось мне в 5 рупий, что лишь подчеркивает способность этого народа правильно толковать приметы нового времени и перенимать наряду с земледелием умение извлекать выгоду из любопытства туристов.

Рассказы о джунглях

В районе озера Перияр, на высоте тысячи метров над уровнем моря, находится область джунглей — одна из самых больших и прохладных в Южной Индии. Ее дикие дебри внушают страх и будят интерес в одно и то же время. Лесничий Хиренна Паниккар пригласил меня отправиться с ним туда, но без ружья, с одним только фотоаппаратом. Дело в том, что дикие слоны, на которых мы хотели посмотреть, как редкие животные находятся под охраной закона и охота на них запрещена.

На рассвете, когда мы вышли из дома, утренний холод проникал даже сквозь наши толстые свитеры. Мы не стали продираться через заросли, а на узкой, но очень подвижной лодке поплыли по озеру, тянущемуся, подобно реке, на много километров. Это бесспорно самый удобный, быстрый, а главное, безопасный способ сообщения.

Вокруг было тихо. Неподвижно лежало перед нами свинцово-черное и будто отполированное до блеска озеро. Природа еще спала, и лишь после того как поднялась пелена тумана, защебетали птицы. Но нигде не было видно и признаков животных.

Прошло уже несколько часов, мы исследовали в бинокль не один квадратный километр девственного леса, кустарника, степи, холмистых равнин, но все безрезультатно. Я уже начал подумывать, не следует ли отнести фантастические истории Хиренна Паниккара о слонах к разряду охотничьих рассказов. Тем не менее напряжение возрастало всякий раз, как мы повертывали за выступ берега или объезжали вокруг косы, почти механически осматривая новую, внезапно открывшуюся взору бухту. Но нас встречала все та же тишина, будто здесь вообще не было никакой жизни.

— Может быть, мы слишком поздно выехали и слоны уже приходили к воде?

— Не думаю, — ответил Хиренна Паннккар с поразившей меня уверенностью. — В зимнее время слоны допоздна не покидают зарослей, долго хранящих тепло, и только когда солнце согреет утренний воздух, они выходят на берег. Сейчас их время. Правда, мы можем их не встретить, это ведь дело случая, в наших краях у слонов нет постоянных водопоев. На озере так много бухт, что толстокожие бродят повсюду и выходят на берег, где им вздумается. Нам остается бродить и ждать сюрприза.

И мы дождались… В девственном лесу раздались треск и топот, но виновников шума в чащобе было невозможно разглядеть. Лишь когда они вышли на берег, мы увидели целое семейство слонов. Самец с самкой и двумя детенышами явились на утреннее купание и завтрак. Они вырывали хоботами огромные пучки травы и с явным удовольствием засовывали их в рот. Малыш, не более месяца от роду, шаловливо размахивал хоботом из стороны в сторону. Все же он не был вполне уверен в себе и боязливо прятался между столбообразными ногами матери, временами совсем скрываясь из виду.

Решив, что пора напиться, самец медленно зашагал к воде, сопровождаемый всей семьей, для которой мнение главы имело, казалось, такой же вес, как для любой другой семьи. Слоны погружали хоботы глубоко в воду, почти целую минуту всасывали прохладную влагу, а затем вливали ее себе в пасть. До 8 литров могут они вбирать в хобот, который служит им органом обоняния, осязания и хватательным инструментом; при помощи его они носят грузы, едят и пьют. Хобот заменяет слону руку и в значительной мере восполняет неподвижность его головы.

Под конец завтрака толстокожие вырвали еще несколько пучков травы и стали водить ею по поверхности воды, словно полируя ее. Это было, очевидно, сигналом к купанию; животные бросились в воду с такой стремительностью, что подняли на озере волны. Неповоротливые с виду слоны быстро бегают — нередко они покрывают за день расстояние в 70 километров — и отлично плавают. Мы наблюдали, как они непрерывно работали в воде ногами и с ритмичной последовательностью погружали голову и хобот в воду, оставляя на ее поверхности небольшой водоворот. Но уже через несколько секунд вновь показывался хобот, выпускающий воздух и воду, а вслед за ним — голова с крошечными глазками. После глубокого вдоха она вновь исчезала под водой.