А еще я танцую - [63]

Шрифт
Интервал

Свой день рождения, выпавший на воскресенье, я провел со старшим сыном Никола, обладателем такого бесценного качества, как спокойный характер. Мы разбирали старую деревянную террасу. Да, я бестрепетно включал дрель в воскресенье потому, что дом ближайшего соседа расположен более чем в пятистах метрах от моего, и потому, что наши религиозные убеждения не запрещают нам трудиться в этот день. Под досками пола мы обнаружили массу вещей, потерянных за тридцать пять лет (почти столько, сколько сейчас Никола): монеты, это само собой, ручки, расчески, сережки, карандаши, но в основном всевозможные мелочи из наборов для игр — пешки всех видов и расцветок, детали конструктора, шарики, игральные карты, пластмассовые ножики из кукольного сервиза и так далее. Время от времени Никола говорил: «Смотри, пап, а я эту штуку помню» — и показывал мне ручку от магнитной доски для рисования. Я тоже ее вспомнил. В полдень мы перекусили на кухне колбасой и выпили бутылку бордо. В общем, день рождения прошел хорошо.

Осталось только заново отстроить террасу, чем я в будущем потихоньку и займусь.

Вопрос «Кто вы?» я собирался задать вам в следующем письме, но вы меня опередили. И правильно сделали. Давно пора навести ясность.

Аделина, я вот что сейчас понял: мы с вами — не главные действующие лица своей собственной истории. Нам достались вторые роли. Герои пьесы — не нам чета. Романтики, безумцы, одержимые страстью. Они оказались способны на сумасшедшую любовь. Они бросили в ее топку свои жизни, зачем-то расстались, но спустя двадцать семь встретились и начали все сначала. Они сумели прибиться — она ко мне, он к вам, — но при первой возможности бросили нас и исчезли, даже не задумываясь о том, насколько это жестоко. Они повели себя неразумно, но герои никогда не бывают разумными. Травяные чаи, радиовикторина в 12:45 и шанс выиграть 1000 евро, тиканье часов в опустевшем после отъезда детей доме — все это не для них. Им подавай огонь и безрассудство. Мы попались им на пути, они зацепились за нас взглядом и некоторое время — несколько лет — смотрели на нас, чтобы вскоре отвернуться. Мы для них — не более чем зрители.

Теперь мы зализываем раны. Правда, мне всегда нравилось что-нибудь исправлять: сломанные игрушки, плохо написанные страницы, давшую трещину дружбу. Вы у себя в кабинете консультанта тоже чинили пациентам тело и душу. Может, вам пора обратить свои таланты целительницы на себя?

Вы спрашиваете, что еще я хотел бы узнать. Какие еще клубки вы готовы ради меня распутать? Честно говоря, их осталось не так много. Основное мне уже известно. Терпеть не могу, когда в романе автор, начиная с последней трети, принимается объяснять читателю, почему его персонажи поступили так-то и так-то. У меня сразу возникает ощущение, что прозвенел звонок с перемены и учитель хлопает в ладоши, зазывая учеников назад, в класс, чтобы написать на доске, в какие игры мы только что играли. Кому это интересно?

Но все-таки:

Как долго вы были замужем за этим человеком? Вы жили с ним в Ле-Клуатре? С вашей матерью или?.. Почему в письме от 4 марта, понедельник, вы вместо «потому что» употребили слово «почему»? Цитирую: «Я принялась наводить красоту. Это для меня серьезное испытание, почему я считаю себя уродиной, хотя кое-кто из мужчин и даже женщин старательно уверяет меня в обратном». Это итальянизм, речевая ошибка (единственная), которую допускала Вера. Читая эту фразу, я испытал шок — мне показалось, что я слышу Верин голос, произносящий с восхитительным акцентом: «Я вернулась, почему мне тебя слишком не хватает».

Сами решайте, отвечать или нет, а если да, то как. Возможно, в этих сорока семи письмах были строки, содержание которых мне следует знать? Теперь, когда письма сожжены, они хранятся только в вашей памяти.

Обнимаю вас,

Пьер-Мари

(83 кг — это на 23 кило меньше, чем вешу я, так что вы меня не впечатлили.)



9 мая 2013

От кого: Аделина

Кому: Пьер-Мари


Дорогой Пьер-Мари!

Вчера получила ваше письмо, как ребенок получает конфетку. Положила ее на язык и, гуляя, катала во рту целый день.

Ее вкус менялся со сладкого на горьковатый, словно сообразуясь с капризами погоды. Я шагала через сосновую рощу, где сейчас пышно цветет дрок, через поросшие травой дюны вдоль Большого пляжа, через все западное побережье острова, и меня сопровождали ваши слова. Я смотрела, как детишки запускают воздушных змеев, присутствовала при гонках на парусных велосипедах и представляла себе, как вы разбираете террасу. Наверное, вы правы. Чтобы стать героями романа, нам с вами не хватает пыла. Сумасшедшинки не хватает. Вы со своей дрелью, я со своим ржавым великом. Вы — археолог-любитель, счастливый открыватель пластмассовых сокровищ. Я — одинокая женщина, отягощенная грузом сожалений и бесцельно бродящая среди толпы беззаботных туристов. Нам явно не хватает блеска! При этом мне, Пьер-Мари, мы с вами нравимся больше! И тот день, когда нам с вами придется проститься, станет для меня днем печали.

Сколько нам еще осталось? Как долго мы еще сможем делиться друг с другом тем, что нас объединяет?

Тон вашего письма настроил меня на меланхолический лад — такое впечатление, что мы с вами приблизились к концу путешествия. На самом деле меня смущает ваша кротость. Вы не сердитесь ни на меня, ни на кого-либо еще. Мне кажется, что вы неважно себя чувствуете, и мне совестно снова баламутить воду, поднимая со дна тину, в которую нас погрузили Венсан с Верой.

Продолжить чтение
Еще от автора Жан-Клод Мурлева
Старые друзья

Пять старых друзей не виделись сорок лет. И вот, наконец, решаются сделать это. Снимают дом с большой гостиной, где собираются попивать вино и разговаривать. Сильвестр – писатель, Лурс работает кинезитерапевтом, Люс снимает документальное кино. Жан по-прежнему самый главный, а в Мару некогда был очень влюблен Сильвестр. Дом заказан, ключи на руках. И боже мой, как же страшно… Каждый думает, как он будет выглядеть в глазах некогда самых близких людей.

Зимняя битва

Зимняя битва – битва четырех подростков, совершивших побег из интернатов, больше похожих на тюрьмы, для того чтобы возобновить борьбу за свободу, проигранную их родителями пятнадцать лет назад. Есть ли у них хоть один шанс ускользнуть от страшных человекопсов, преследующих их в обледенелых горах? Стоит ли им надеяться на великодушную помощь племени людей-лошадей? Выживут ли они на аренах, где проходят вновь введенные в моду Фалангой варварские гладиаторские бои? Их битва – грандиозный гимн смелости и свободе – из тех, о которых говорят, что они проиграны заранее.

Река, текущая вспять

Чтобы найти каплю воды, дающей бессмертие, маленький лавочник Томек совершит долгое и сложное путешествие и преодолеет множество препятствий. За время странствий он успеет превратиться из мальчика в смелого, стойкого и находчивого юношу, найдет свою любовь и приобретет настоящих друзей прежде, чем поймет, что смерть — не больше и не меньше, чем часть жизни.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранна дел Франции и посольства Франции в России.

Третья месть Робера Путифара

Ура! Долгожданный день настал! После тридцати семи лет работы в школе Робер Путифар выходит на пенсию. Теперь у него куча свободного времени, и он наконец может полностью отдаться мести ученикам, которые так жестоко подшучивали над ним все эти годы.

Горе мертвого короля

Братьев Алекса и Бриско все называют близнецами. Родители не решаются рассказать им, что один из них был усыновлен. Новорожденного к ним в дом на руках принесла колдунья. Мальчики растут, ни о чем не подозревая, как вдруг происходит страшное: Бриско похищают злодеи. На острове начинается война за королевский трон. Неожиданно выясняется, что захватчики причастны и к похищению. Более того, они настроили повзрослевшего Бриско поднять оружие против близких ему людей.Роман Жан-Клода Мурлева — о самом важном: любви и преданности, доме и войне, борьбе и примирении.

Джефферсон

Однажды еж по имени Джефферсон решил подровнять хохолок. Казалось бы, в этом нет ничего необычного. Но в парикмахерской произошло убийство и – о ужас! – теперь все считают, что убийца это он. И вот, чтобы снять с себя ложное обвинение, Джефферсон отправляется в жестокий мир людей, где его ждут страшные приключения.

Рекомендуем почитать
Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.

Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.

Город мертвых (рассказы, мистика, хоррор)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.

Год Иова

Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.

Троя против всех

О чем эта книга? Об американских панках и африканских нефтяниках. О любви и советском детстве. Какая может быть между всем этим связь? Спросите у Вадика Гольднера, и он ответит вам на смеси русского с английским и португальским. Герой нового романа Александра Стесина прожил несколько жизней: школьник-эмигрант, юный панк-хардкорщик, преуспевающий адвокат в Анголе… «Троя против всех» – это книга о том, как опыт прошлого неожиданно пробивается в наше настоящее. Рассказывая о взрослении героя на трёх континентах, автор по-своему обновляет классический жанр «роман воспитания».