А дело шло к войне - [50]
Наиболее интересная для нас поездка - в Смитсоновский национальный музей, в его авиационный отдел. Там вся история американской авиации: самолет Райтов, "Дух Сен-Луи" Линдберга, перелетевший через океан, "Форд" адмирала Берда, достигший Южного полюса, самолеты Вилли Поста, Амалии Эрхард, все машины первой и второй мировых войн... Честно говоря, нам взгрустнулось: у нас такого музея нет, мы к своей истории равнодушнее.
Ту-114 долго простоял без работы, перед возвращением его надо было проверить в полете. Решили слетать часа на два из Эндрюс-филда через Чеза-пикский залив на мыс Кейп-Мей, затем километров на пятьсот в океан и обратно - через Киптеник и Ричмонд - "домой", на Эндрюс.
Ричмонд (штат Виргиния), столица южан во время гражданской войны, всего километрах в двухстах от Вашингтона, столицы северян. Времена меняются, расстояние, разделяющее два враждовавших города, мы пролетели за несколько минут. Не такими ли будут лет через сто и полеты из Москвы в Вашингтон?
С нами летят авиационные атташе при нашем посольстве Яшин и Костюк. Им хочется познакомиться с новейшим советским самолетом, у нас вопросы к ним. Идет спокойная деловая беседа. Редкая удача; беда в том, что непосредственной связи с советскими конструкторскими бюро они не имеют, все, что узнают в США, посылают в министерство обороны, а там эти полезные сведения кто-то отфильтровывает, часть их оседает в сейфах и шкафах, без пользы.
Двигатели, оборудование и управление в контрольном полете работают безукоризненно, самолет к возвращению на родину готов.
В последний перед отлетом вечер Никита Сергеевич устраивает большой прием в нашем посольстве. Приглашены и мы с Базенковым. Ни фраков, ни визиток у нас, конечно, нет, в чем же идти? По счастью, сам Никита Сергеевич в обычном костюме, и это снимает сомнения.
Ровно в семь наш премьер занял свое место хозяина на верхней площадке парадной лестницы особняка, чтобы перепожать руки всем приглашенным. Бог ты мой, на каких только звезд мы там с Николаем Ильичем ни нагляделись! Министры, государственный секретарь, адмиралы и генералы, финансовые тузы, промышленники, послы и посланники, знаменитые актеры, композиторы, литераторы, пианисты и игроки на саксофоне...
Прием был "а ля фуршет", т. е. стоючи. На многочисленных столах - коньяки, водки, грузинские вина, севрюги и осетры, красная и черная икра, телятина и молочные поросята, рябчики и тетерева, астраханские селедки и крабы, сибирское масло, нежинские малосольные огурчики, маринованные белые грибы - все, что летчик Цыбин смог доставить на своем Ил-18 из Москвы.
Мы с Николаем Ильичем скромно стояли у стенки, не мешая бомонду. Непосредственно перед нами, у стола, трудился посол одной из африканских держав, с головы до пят в белом бурнусе, и жена посла, обнаженная со спины до пояса, а пожалуй, и несколько ниже. Пили они, можно сказать поглощали, "Российскую", закусывали ее икрой, ложками. Так, видно, принято в Африке. Мы к столам не пробились, да и не хотели пробиваться, однако от вин, которые разносили лакеи, не отказывались.
Ван Клиберн исполнил что-то из наших классиков, затем "Подмосковные вечера". Бесхитростный в части музыки Никита Сергеевич растрогался. Это был венец дня.
Прошел прием отлично. (Большинство газет оценили его высоко, не забыв, однако, упомянуть дьявольскую духоту: кондиционирования в старом здании посольства не было. )
Но вот блистальное мероприятие подошло к концу, Н. С. Хрущев опять занял свое место на той же площадке и в обратном порядке попережимал несколько сот рук.
Наша гостиница недалеко от посольства. Вернулись мы в номер изрядно проголодавшимися. К счастью, у нас там была припасена бутылка "Столичной" и кое-какая еда: хлеб, соленые огурцы и копченая колбаса. Очухавшись от великосветской атмосферы, мы ликвидировали снедь, провозгласив тост за Колумба.
Отлет в десять вечера. С утра складываемся. Сую в чемодан купленного "Доктора Живаго". Приехал за нами все тот же мрачный негр-шофер. Вещи были уже в багажнике, когда к нам подошли два джентльмена и, отвернув лацканы пиджаков, показали полицейские жетоны: все выгружайте обратно! Базенков принялся было выяснять отношения, но подоспевший сотрудник посольства объяснил: имеются сведения, что в чьи-то вещи подложена бомба, поэтому багаж будут проверять агенты ФБР.
Этого мне только недоставало с моим "Живаго"!
Но все утряслось, "Живаго" агентов не интересовал. Вещи вновь уложены, и по вечернему городу мы тронулись в Эндрюс-филд. В самолете заняли прежние свои кресла в первой кабине и вышли из ярко освещенного салона на аэродромное поле.
Непривычная для нас темнота южной ночи. Тепло, сияют звезды, суетятся киношники и телевизионщики, готовящие съемку церемонии прощания государственных деятелей двух суперстран.
Вдали засветились огни автомобильного кортежа. Вспыхнули десятки юпитеров, стало светло, как днем. Нашу делегацию провожают вице-президент, государственный секретарь, начальник объединенного штаба и множество других высоких лиц. Прощальные рукопожатия, короткие речи, вспышки блицев, стрекот кинокамер, десятки протянутых к Хрущеву микрофонов...
Работа проф. Г. Озерова (Настоящий автор Л.Л. Кербер) – «Туполевская шарага» – может быть рекомендована каждому, желающему познакомиться с одним из необычайных порождений сталинского периода – с системой так называемых ОКБ ЭКУ ГПУ-НКВД (Особых конструкторских бюро Экономического управления ГПУ). Автор наглядно и реалистически рисует быт, рабочую обстановку и, что наиболее важно, настроения заключенных специалистов. Некоторая перегрузка текста именами и техническими данными о конструкциях и типах самолетов, несколько затрудняющая чтение для широкого читательского круга, повышает ценность этой работы для людей, изучающих сталинский период.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.