A.D. 999 - [80]

— Вот. — Она распахнула плащ. — Давай согреем друг друга.

Он был рад теплу, но, как и прежде, хотел бы получить его из другого источника. Тело Кеннаг представлялось ему слишком большим соблазном. Элвин попытался отвлечься.

— Мы ничего не сделаем, да? — спросила Кеннаг, глядя на него со страхом и отчаянием. — Да и как мы можем? Два человека, разве по силам им остановить существо, почти равное силой Богу? Мы даже не знаем, что делать.

У юноши было тяжело на сердце. Слова ее звучали эхом его собственных мрачных мыслей. Если и Кеннаг тоже чувствует безнадежность их усилий, то зачем тогда стараться?

— Мы не можем сдаться, — сказал Элвин, убеждая не столько ее, сколько себя.

— Почему? — Лицо Кеннаг было совсем близко. — Элвин, подумай! Мир идет к концу! Мы все умрем или будем жить в вечных муках! Давай возьмем немного счастья! Сейчас, пока еще не поздно! Немного тепла, немного удовольствия — что в этом плохого, когда мы не знаем, что нас ждет?

Ее ладонь легла на его влажную щеку, зеленые глаза ждали ответа. Внезапно, к совершенному изумлению Элвина, она обвила его руками и притянула к себе.

ГЛАВА 18

Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву.

Псалтирь, 36:35

Замок короля Этельреда

Кингстон

18 декабря 999 года

— Эльфтрит… сделала… что?

Голос Анджело звучал, как обычно, мягко и музыкально, но внутри уже полыхала битва внезапно вспыхнувших изумления и ярости.

Улыбчивое лицо Этельреда чуть ли не сияло от удовольствия.

— Она решила уйти в монастырь, — весело повторил он. — Ну разве не чудесно! Теперь никто не сможет ни в чем ее обвинить. И ее добровольная жертва, отказ от всех мирских благ, которыми пользуются матери королей — конечно, такое решение заслуживает милости Божьей!

— Конечно, — раздраженно повторил Анджело.

О чем думает эта женщина? Что случилось с ней в Шафтсбери? Эльфтрит, отправившаяся в аббатство, была корыстна и жадна, как только может быть корыстен и жаден смертный. Вовлеченная в убийство, она все эти годы казалась вполне довольной собой. Что же произошло? Почему королева вдруг так изменилась?

Разумеется, он мог это выяснить. Достаточно лишь послать в Уэрвелл одного из слуг, но, пожалуй, в данный момент Эльфтрит не стоит и таких усилий. Когда-то от нее была польза. Сейчас уже нет. Потом, когда его цель будет достигнута, у него появится время, чтобы разобраться с этой изменницей. А пока надо воспользоваться удобным моментом.

— Бог будет на нашей стороне, — подходя к Этельреду, сказал Анджело. — Я это чувствую. Я это знаю.

Этельред доверчиво посмотрел в глаза Анджело. Шаг за шагом движимый соблазном король все дальше уходил от того Бога, которого так любил. Еще несколько Знамений и… надо поторапливаться, потому что год уже на исходе.

— Год близится к завершению. — Теплое и нежное, как летний ветерок, дыхание Анджело коснулось лица Этельреда. — Он придет, чтобы предать суду все человечество. Мы готовы выступить против императора, готовы завоевать корону, которую вы сможете преподнести Господу нашему, когда Он придет и спросит.

— Не знаю, — неуверенно сказал Этельред и отвернулся, разрушая контакт. — Что-то здесь не так. Убиение предателей, ослепление детей… Разве Бог может хотеть этого?

Анджело покачал головой.

— «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя», — процитировал Анджело, — «ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввергнуто в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя». — Он вздохнул. — До сих пор, ваше величество, вы поступали правильно. Вы избавили тело — страну и королевство — от скверны.

Этельред по-прежнему не смотрел на него.

— Ох, Анджело, — произнес он вдруг голосом удивительно зрелого и уставшего от жизни человека, — когда ты говоришь мне это, все звучит правильно. И когда я делаю то, что надо, то не чувствую сомнений. Но по ночам, когда я лежу с женой и думаю о наших детях, о заповеди Христа любить друг друга, как Он любил нас… тогда и ты, и твои мудрые советы кажутся мне такими далекими.

Так можно потерять и Этельреда. Страх внутри Анджело расправил крылья. Он ничего не знал об этих мыслях короля, а должен был знать.

Упав на колени, советник ухватился за край монаршего одеяния.

— Ваше величество, если вы думаете, что мои советы плохи и негодны, тогда все ясно. — Слезы подступили к глазам, и когда они поползли по щекам, он обратил лицо к королю. — Прогоните меня, если считаете, что я предал вас, убейте!

— Нет! — Ужас исказил приятное лицо Этельреда, и он, поспешно наклонившись, заставил советника подняться на ноги. — Нет, Анджело, твои советы здравы!

— Нет, ваше величество, — твердо заявил Анджело. — Если из-за меня вам не спится, то тогда… — он сглотнул и покачал головой, — тогда я плохо влияю на вас. Очень жаль. Простите. Я думал лишь о том, чтобы направлять вас и, осмелюсь сказать, даже любить вас, как может любить господина добрый слуга. Теперь я вижу, что мне это не удалось.

— Анджело, нет! — воскликнул Этельред, в отчаянии вскидывая руки. Невероятное волнение овладело им — он то хватал советника за плечи, то дотрагивался до его лица. — Ты единственный, кому я могу полностью доверять! Это лишь моя собственная слабость и недостаток веры, это из-за них я плохо сплю. Правда. Не говори больше об изгнании и смерти. Скорее я перережу горло себе, чем тебе.