А чем Россия не Нигерия? - [135]

А далее на восток от Иртыша никаких русских владений на март 1584 года вообще не было. И это — нынешние границы России? А кому, какой державе г-н Паршев подарил всю Среднюю и Восточную Сибирь и Дальний Восток в придачу?

Почитатели нашего идеолога говорят, что он-де патриот. Любопытно узнать: а сокращение территории России на востоке до Оби и Иртыша — это тоже патриотизм? Или просто действует нехитрое правило: кто много врёт — тот и патриот?

Итак, «создателем России в её нынешних границах» Иван Грозный не был. За что же ему памятник ставить? За взятие Казани? Но покорение Казанского ханства и кровавый штурм его столицы у современников вызывали неоднозначное отношение. С одной стороны, русскому войску удалось разгромить государство, для которого торговля русскими пленниками служила одной из главных статей доходов. А, с другой стороны, огромное количество жертв с обеих сторон при взятии Казани, обусловленное не в последнюю очередь приказом царя Ивана не брать в плен взрослых мужчин, придавало этой победе горький привкус. Вероятно, именно тогда родилась строчка из народной песни: «А Казань-город на крови стоит».

Что касается памятника в честь взятия Казани, то он был и есть (слава Богу, даже Лужков его пока что не снёс и не сжёг), — собор Василия Блаженного. Конечно, это не памятник отдельно взятому большому начальнику. Сооружение памятников в честь определённых лиц вообще противоречило русскому православному обычаю. Но храм можно считать памятником всем погибшим при взятии Казани. И главная идея собора Василия Блаженного — это идея примирения двух ещё недавно ожесточённо воевавших между собой народов. Отсюда подчёркнуто «восточный» стиль этого уникального памятника русской архитектуры.

А ещё какие-нибудь достижения у Ивана Грозного были? Можно приписать ему начало книгопечатания в России. Но два белоруса (Иван Фёдоров и Пётр Мстиславец), которые выпустили первые в Московском царстве печатные книги, скоро сбежали обратно в Польско-Литовское государство. Хотя православных там и затирали, а всё же «друкари» чувствовали себя в польских владениях в большей безопасности, чем под тяжёлой рукой православного Грозного царя.

Расселение русских казаков по Дону и Тереку, так же как и поход дружины Ермака в Сибирь, на счёт царя отнести невозможно. Это низовая народная колонизация, которую власти отнюдь не направляли. Одной из главных причин переселения надо считать резкое ухудшение положения народа в старых, исконно русских областях. Бежали оттуда на окраины и тем более за пределы государства не от хорошей жизни!

Так за что ставить памятник Ивану Грозному? За злодейства опричников? За страшный разгром самим царём второго по числу жителей русского города — Великого Новгорода? За сожжение Москвы крымскими татарами (1571), чего до опричнины не бывало уже больше ста лет? (Понятно, что «прогрессивное войско опричников»[35] умело воевать только со своим народом, а не с неприятелем.) Или за проигранную Ливонскую войну? Не стоит забывать, что от полного разгрома в этой войне Россию спасла не регулярная армия, а псковичи, отстоявшие родной город от превосходящих сил Стефана Батория.

Но, быть может, Иван Грозный заслужил памятник за то, что просил политического убежища в Англии? Вся его переписка с английской королевой Елизаветой Первой проникнута одной навязчивой идеей: в случае «крамолы» (то есть народного бунта) царь просил Елизавету пустить его в своё королевство. Очевидно, Иван Грозный нисколько не заблуждался относительно народного мнения о своей деятельности. Подобная переписка главы Российского государства с иностранной державой — явление в нашей истории уникальное. Впрочем... Цитата из выступления нашего нынешнего первого лица поставлена в качестве эпиграфа этой главы недаром. Вполне возможно, что в недалёком будущем у нас найдётся глава государства, который осуществит мечту царя Ивана и на самом деле убежит за границу. 

Народная оценка бурной деятельности Ивана Грозного сурова и беспощадна. В сказке «Микитушка Добрыня», записанной от известной северно-русской сказочницы Александры Михайловны Мелеховой[36], царь Иван Васильевич отдаёт такой приказ: «От году до трёх лет всех ребят прирезать и подписать на воротах, что тут казнены и пленены». А после выполнения приказа царь собирает пир на весь мир и хвастается: «Повыростил грозный царь Иван Васильевич двух сынков, сам пошёл в города казнить-пленить. А старший сын Иван Иванович пошёл пригород казнить-пленить. А младший сын Василий Иванович пошёл в сёла казнить-пленить».

Тут выясняется, что младший сын царя Василий (его очевидный прототип — исторический Фёдор) на самом деле не резал детей, а убивал только петухов и их кровью делал надписи на воротах. Царь велит казнить младшего сына, но того спасает дядя по матери — Микитушка Добрыня (у него тоже есть явный исторический прототип — боярин Никита Романович Юрьев). Грозному царю показывают отрубленную голову другого человека, но он думает, что казнён его сын. И начинает горевать об убитом царевиче. Иван Васильевич даже обещает полцарства, если кто-то сможет оживить его сына. Микитушка Добрыня говорит, что ему не нужна половина царства, а нужна неприкосновенность для каждого, кто перебежит в его вотчину. Царь соглашается, после этого Микитушка Добрыня показывает ему живого и невредимого царевича. Но наиболее показателен конец сказки: «Дак от грозного царя Ивана Васильевича перебежали к Добрынюшке Микитушке. Все перебежали — такой грозный был».