А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС - [63]

Издержки кадровой работы определяются и многочисленными теоретическими и идеологическими просчетами. Нереальные лозунги, разрыв между словом и делом, показной оптимизм, стремление выдать желаемое за действительное развращали кадры. Акценты все больше смещались на удовлетворение материальных потребностей, что привело к делячеству, своекорыстию. Сейчас необходимо резко повысить уровень требований к моральным качествам кадров. Нравственность руководителя должна сочетаться с компетентностью, профессионализмом. Нужен надлежащий механизм подбора и расстановки кадров, позволяющий оценивать людей, подбирать достойных».

Выступая на Пленуме, я искренне верил в стремление М.С. Горбачева идти путем социалистических преобразований, опираясь на ленинские принципы работы с кадрами.

О январском (1987 г.) Пленуме ЦК следует сказать подробнее. Он готовился долго, несколько раз переносились сроки его проведения. Причины внутренние и внешние. М.С. Горбачеву, как мне представлялось тогда, хотелось самому более глубоко осмыслить то, что сделано и предстоит сделать. Помимо дисциплины, порядка, частных экономических шагов необходимы были новые идеи. Причем найти поддержку своим планам в ЦК, партии и народе, чтобы идеи Пленума легли, так сказать, на подготовленную почву. Этим объясняется, возможно, в какой-то степени, что сроки проведения Пленума дважды переносились. Так я считал тогда, в 1987 г., но не только этим.

Или же его первоначальные идеи, наметки (рассуждая уже теперь) натолкнулись на ненавязчивые, но настойчивые советы ближайшего окружения. Импонируя ему, они заложили в доклад дву смысленность. Чтобы на всякий случай завуалировать перед общественностью истинные цели. Эти выводы напрашиваются из сегодняшнего видения.

Обсуждение вопроса о кадровой политике КПСС было также вызвано и тем, что уже в середине 1986 г. стала виднее необходимость перейти к более глубоким экономическим преобразованиям, частные решения – укрепление порядка, дисциплины были нужны, но недостаточны для эффективного продвижения перестройки. Было признано, что, в свою очередь, продвижение экономических реформ требует активной инициативной работы партии, ее кадров.

Но чисто кадровая проблема потом переросла, при подготовке Пленума, в более крупную проблему демократизации общества. Задача стояла так, чтобы убедить Пленум и народ в том, что демократизация общественной жизни необходима. Что она не самоцель, а средство раскрытия инициативы людей, потенциальных возможностей социалистического строя, что демократический процесс даст право принципиальнее подходить к укреплению кадров и т. п. А в итоге все это будет способствовать решению экономических и социальных задач, что на пользу человеку, народу.

Считалось, что Пленум разработал теорию, обосновал стратегию и тактику перестройки, определил гарантии ее осуществления. (Такая оценка была сильно преувеличена, что подтвердили последующие события.)

Пленум проходил на подъеме. Особых противоречий и возражений высказанным в докладе М.С. Горбачева принципиальным положениям тогда не было. Хотя критики и замечаний было немало. Но, как правило, подчеркивались какие-то частные вопросы, подтверждающие эти принципы. Можно ли считать этот Пленум своего рода поворотом в осуществлении перестройки? Может быть, не совсем уж так прямолинейно. Но я считаю, что в определенной мере именно так. Хотя конкретные результаты от реализации высказанных идей, в понимании их авторов, стали проявляться позже, в конце 1987 – начале 1988 г.

В дальнейшем подтвердилось, именно январский Пленум, основываясь по форме на ленинских принципах кадровой политики, лозунгах демократизации и гласности, укрепления роли Советов, перестройки партии и так далее, на деле стал отправным пунктом постепенного, а потом все более нарастающего отклонения от намеченных перестройкой этих ленинских принципов обновления социализма. Что особенно явственно проявилось после XIX партконференции в июне 1988 г.

Затяжка проведения Пленума, видимо, имела и третью причину – колебания М.С. Горбачева под натиском, как я уже сказал, близкого окружения, толкавшего его в сторону, в русло прозападной демократии. Этот уклон стал нарастать. Решающую роль в воздействии на Горбачева сыграл А.Н. Яковлев. Его подхлестнуло и то, что в составе ЦК и на местах росло сопротивление сверхрадикализму в подходах к решению задач перестройки. Окологорбачевские радикалы, с подачи Запада, потом ловко использовали мартовскую (1988 г.) публикацию статьи Н. Андреевой в «Советской России» как якобы попытку консервативных сил столкнуть партию с «правильного» пути перестройки.

В этот период все больше стали проявляться разногласия в Политбюро по поводу оценки ситуации. Горбачев явно и недвусмысленно пошел «новым курсом», курсом Яковлева и его команды. В ответ на высказанную мною обеспокоенность его резкой реакцией на статью Н. Андреевой при обсуждении этого вопроса на Политбюро Горбачев в заключение бросил в мой адрес реплику: «Виталий Иванович, мы освободим тебя от беспокойства».

Я сначала не воспринял это как реальность. Но сентябрь 1989 г. все прояснил. Здесь следует учесть и такие обстоятельства. Выше я говорил, что в своем стремлении к власти М.С. Горбачев в 1984 – начале 1985 г. и дальше «умело привязал меня к своей повозке». Этот воз добросовестно тянула вся связка – Е.К. Лигачев, Н.И. Рыжков, В.П. Никонов, В. Чебриков и другие. Потом, со временем, добившись власти, он сначала убрал явных противников, а затем, еще более укрепив свое положение, стал одного за другим «отстегивать» и своих бывших союзников. Это особенно явно проявилось после марта 1988 г. У него уже складывалась новая команда «единомышленников». Эту ситуацию почувствовал и я. Отношение его ко мне стало меняться. От былых откровенных, дружеских бесед, советов не осталось и следа. В итоге он выполнил свое «обещание», перебросив меня в сентябре 1988 г. из Совмина РСФСР в Верховный Совет. По форме это было повышение, а по сути он отодвинул меня от конкретных дел. Свалил он и Е.К. Лигачева, взяв в свои руки Секретариат, а вернее, упразднив этот орган. И последним, уже в 1990 г., отправил в отставку Н.И. Рыжкова, который больше всех сделал для утверждения власти Горбачева и дольше всех верил ему. Так Генеральный секретарь ЦК КПСС предал всех до одного, с кем начинал в марте 1985 г., реализовав «новое мышление» в кадровой политике.