А. Азимов, Г. Уэллс - [68]

В этот момент в дверях показался комиссар Джулиус Эндерби.

Он увидел Бейли, и его круглое лицо, до этого встревоженное, стало приобретать грозный вид.

– Слушайте, Лайдж Бейли, вы чертовски долго ужинаете.

– Я ужасно устал, комиссар. Извините, если задержал вас.

– Мне-то что, но… Пойдемте-ка лучше в мой кабинет.

Бейли бросил быстрый взгляд на Р. Дэниела, но не встретил в его глазах сочувствия. Все трое вышли из кафетерия.

Джулиус Эндерби беспокойно шагал взад и вперед по кабинету. Бейли, сам едва справлявшийся со своими нервами, наблюдал за ним, время от времени украдкой поглядывая на часы. 22:45.

Комиссар сдвинул очки на лоб и энергично, до красноты потер глаза. Потом он снова опустил очки на переносицу и моргая уставился на Бейли.

– Лайдж, – спросил он, – когда вы в последний раз были на Уильямсбургской станции?

– Вчера, после того как ушел из управления. Наверное, около шести вечера, – ответил Бейли.

Комиссар покачал головой.

– Почему вы сразу об этом не сказали?

– Я собирался включить это в свои показания.

– Как вы туда попали?

– По пути на временную квартиру.

Комиссар резко остановился перед Бейли.

– Эта версия не пройдет, Лайдж. Кому придет в голову ехать через энергостанцию?

Бейли пожал плечами. Нет смысла объяснять, что их преследовали медиевисты и как они отделались от них. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому он сказал:

– Если вы намекаете, что я имел возможность достать там альфа-излучатель, которым прикончили Р. Сэмми, что учтите, что со мной был Р. Дэниел. Он подтвердит, что я ни на минуту там не останавливался и вышел оттуда без альфа-излучателя.

Комиссар медленно опустился на стул. Он не смотрел в сторону Р. Дэниела и, видимо, не намеревался с ним говорить. Он положил перед собой на стол свои белые пухлые руки и стал рассматривать их с выражением крайнего страдания на лице.

– Лайдж, – проговорил он наконец, – я просто не знаю, что и подумать. Вы ведь понимаете, что ваш… ваш партнер не может обеспечить вам алиби. Его показания не имеют силы.

– Я все же отрицаю, что брал альфа-излучатель.

Пальцы комиссара судорожно переплелись между собой и снова расходились.

– Лайдж, зачем приходила сюда Джесси?

– Вы уже спрашивали, комиссар. Ответ будет тот же: по наши частным делам.

– У меня есть показания Фрэнсиса Клусарра, Лайдж.

– Какие?

– Он утверждает, что Джезебел Бейли является членом медиевистского общества, ставящего своей целью свержение нынешнего правительства.

– Вы уверены, что это она? В городе много женщин, по фамилии Бейли.

– Но не Джезебел Бейли.

– Он назвал ее этим именем?

– Да, он сказал Джезебел. Я слышал это собственными ушами.

– Что с того, что Джесси вступила в это безобидное общество тихопомешанных? Она только посещала собрания, в чем ужасно раскаивается.

– Едва ли это прозвучит убедительно для проверочной комиссии, Лайдж.

– Вы хотите сказать, что меня арестуют по подозрению в порче государственной собственности в виде Р. Сэмми?

– Надеюсь, что нет, Лайдж, но дела ваши плохи. Всем известно, что вы недолюбливали Р. Сэмми. Сегодня с вами разговаривала ваша жена. Она была в слезах, и нам удалось узнать кое-что из того, что она говорила. Сами по себе ее слова звучали безобидно, но ведь очень нетрудно смекнуть, что к чему, Лайдж. У вас могло появиться желание заставить его замолчать. К тому же именно вы могли завладеть орудием преступления…

Бейли не дал ему договорить:

– Пожелай я уничтожить все улики против Джесси, стал бы я приводить сюда Фрэнсиса Клусарра? По-видимому, он знает о ней гораздо больше, чем было известно Р. Сэмми. Кроме того, я оказался на энергостанции за восемнадцать часов до того, как Джесси встретилась с Р. Сэмми. Я ведь не ясновидец, чтобы заранее знать, что мне нужно будет уничтожить робота и сделать это именно альфа-излучателем.

– Неплохие аргументы, Лайдж, – заметил комиссар. – Я сделаю все, что смогу. Мне очень жаль, Лайдж.

– Да? А вы сами верите в мою невиновность, комиссар?

– Говоря откровенно, Лайдж, – медленно сказал Эндерби, – я и сам не знаю, что думать.

– Тогда послушайте, что я думаю. Все это тщательно подстроенная провокация против меня.

Комиссар настороженно выпрямился.

– Погодите, Лайдж. Не бейте вслепую. Защищаясь таким образом, вы ничего хорошего не добьетесь. Не один отпетый преступник пользовался этим приемом.

– А я ничего и не добиваюсь. Я просто говорю правду. Меня хотят убрать с пути и не дать раскрыть убийство Сартона. К сожалению, мои друзья-провокаторы немного опоздали.

– То есть как это?

Бейли взглянул на часы. Они показывали 23:00.

– Я знаю, кому невтерпеж засадить меня за решетку, – сказал он. – Я знаю, как убили доктора Сартона и кто это сделал. У меня всего час, чтобы рассказать вам об этом, схватить виновного и закрыть расследование.

18. Конец расследования

Глаза комиссара Эндерби сощурились в недобром взгляде.

– Что вам нужно? Вчера утром у Фастольфа вы уже устроили один спектакль. С нас хватит.

– Я знаю, – кивнул Бейли. – В тот раз я ошибся.

«Потом ошибся еще раз, – с яростью произнес он про себя, – но не теперь, тут уж я не ошибусь…»

– Посудите сами, комиссар, – продолжал он. – Допустите, что улики против меня подтасованы, и тогда посмотрим, куда это нас приведет. Задайте себе вопрос, кто это мог сделать? Видимо, тот, кто знал, что вчера вечером я был в Уильямсбурге.