А. А. Прокоп - [90]

— Я не про то прапорщик. Вы знаете, кто эта девушка? Вы видели её лицо, прапорщик? — возбужденно говорил Кирилл Дементьевич.

— Да — это Соня — зачем-то прошептал Степан.

— Вы уже где-то видели её — нервничая слишком заметно, спросил у Степана, Кирилл Дементьевич.

— Что вы там дебаты развели! Сюда давайте! — громко закричал Резников.

— Видел, конечно, только сейчас я мало, что понимаю — ответил Степан сойдя с места, повинуясь грозному окрику Резникова.

— Её зовут не Соня — произнёс Кирилл Дементьевич.

Его вид пугал Степана. В возбужденном взгляде было что-то неестественное, странное, а Резников в компании Выдыша тем временем приводили в исполнение казнь большевистской сволочи.

Один из приговоренных сопротивлялся, пытался вырваться из рук дородных и озлобленных солдат. В конце концов, его ударили прикладом по голове, и к явному неудовольствию Резникова, засунули в петлю бесчувственное тело. Колыхнулись ветви осины. Темнота в глазах слилась с темнотой вокруг, в глазах невысокого мужичка, к которому было больше всего претензий у капитана Резникова. Мужичок в отличие от предыдущего не сопротивлялся, он лишь перекрестился. Грубо харкнул, смотря на ползающего на четвереньках приказчика, который никак не хотел смириться со своей участью, а хотел, мечтал, надеялся выпасть из придавленного смертным страхом ряда обреченных на гибель. Но Резников был неумолим. Выдыш хлебал из фляжки и успевал ещё о чем-то шутить с противным типом по фамилии Бубенцов.

— Баб давай, а то уши закладывает от воя — скомандовал Резников после того, как двое первых застыли в состоянии вечности.

Степан отвернулся. Хотелось отойти к горящему костру или внутрь одного из домов, где уже размещались солдаты, заменив собою хозяев, для которых были приготовлены знакомые им осины и заботливо припасенные Резниковым веревки. Степан подумал об этом. Странным показалось несоответствие одного с другим. Если Резников собирался вести бой с партизанами Терентьева, то откуда эти новые толстые веревки. Ответа Степан найти не мог, — да и снова возле него появился Кирилл Дементьевич.

— Вы прапорщик сказали, что девушку звали Соня?

— Да мне кажется, я встречался с ней — ответил Степан.

— Где скажите мне?

— Не могу вспомнить, но я её знаю.

— Мне кажется я тоже — произнёс Кирилл Дементьевич и пошел к старику, который ожидал своей очереди. Тихо молился, еле шевеля губами.

— Где маленькие дети? — спросил Кирилл Дементьевич у старика.

— Нет их. Они в городе и вам их не найти — с вызовом ответил старик.

— Не ври мне Филимон — прошипел Кирилл Дементьевич.

Старик не ответил.

— Где она? — не унимался Кирилл Дементьевич.

— Кто? — изумлённо спросил старик.

— Сдохни — прошептал Кирилл Дементьевич.

Степан с удивлением смотрел на эту странную сцену. Что вызвало такой переполох в душе этого человека, что знает он, о чём молчит и лишь спрашивает сам. Уточняет это, забыв обо всём происходящем вокруг, и почему он не кинулся к забору в траву, если видел детей с Соней.

Такие мысли заполняли голову Степана. Ещё он мысленно поблагодарил Кирилла Дементьевича, за то, что он отвлёк его, и Степан не видел, как казнили девочку. Занятый размышлениями он не заметил, как возле него оказался Резников. Огонёк его папиросы горел красной точкой. Было плохо видно, зато хорошо слышно и кажется, оставались ещё трое человек приговоренных к смерти, включая приказчика. Тот начал верещать с огромной громкостью. Эхо звука, вероятно, должно было достигнуть ушей самого Терентьева или Минаева, а может обоих сразу. Поэтому Выдыш ускорив дело, применил прием успокоения прикладом.

— Степан у меня к тебе дело. Этого большевика вешать не будем. Зарубите его шашками, возьми Бубенцова и Варенникова.

Резников не стал ничего больше говорить и без того всё было ясно. Степан не успел сойти с места, как перед ним предстал Бубенцов и, не дожидаясь, когда прозвучит приказ Степана, крикнул.

— Вареник сюда быстро!

Степан узнал бледного похожего на смерть солдата. Тонкие губы того изображали довольную ухмылку. Степан видел это не смотря на всю ту же темень, а глаза бледного смотрели на Степана с противным вопросом.

— «Ну, что сможешь господин прапорщик».

Отступать было некуда, провалиться сквозь землю невозможно, но не об убийстве, как таковом думал Степан, а об том, что сквозь непроглядную тьму его увидит Соня. Увидит, когда он с бешеной силой нанесет первый и последний удар по голове этого несчастного, чтобы Бубенцов и Варенников кромсали уже мертвое тело.

Степан взял шашку. Пленный большевик успел лишь закрыть глаза, как шашка со всей возможной силой раскроила ему череп.

— Так нельзя — прошипел Варенников.

— Что ты сказал? — обернулся к нему Степан.

— Виноват ваше благородие — так же прошипел Варенников.

Его мерзкий голос объяснял Степану степень неприязни того к поступку Степана. Бубенцов для порядка ещё пару раз рубанул мертвого, а Варенников даже не захотел поднять шашку.

Всё было кончено… Горели два больших костра. Резников, несмотря на сильное опьянение, выставил посты в соответствии с порядком военного времени. После этого они с Выдышем заняли самый большой дом, к ним не спрашивая разрешения, присоединился Кирилл Дементьевич.