А. А. Прокоп - [104]

— «Если бы знал, снял бы всё это со стен, к чертовой матери. Ну почему так происходит в жизни» — долбила в его голову печальная мысль.

— Уютно у тебя, хотя и непривычно — произнесла Соня, разувшись.

Она старалась внимательно рассмотреть картинки, что окружали её со всех сторон.

— Не стоит — ну всё это. Молодость была сейчас, даже стыдно перед тобой.

— Некоторые картинки совсем страшные. Только те, кто это рисовал, не представляли себе смысла подобного дела. Настоящий ужас выглядит куда страшнее, и в нем нет монстров, черепов и тому подобного.

— Это же просто картинки, как бы тебе сказать, шоу-бизнес или что-то в этом роде.

— Я знаю — произнесла Соня.

— Сейчас согрею чай.

Степан хлопотал у стола. Гудел электрический чайник. А Соня не отводила глаз от стоящей на своем обычном месте шашки.

— Сейчас будет готово — произнёс Степан, но Соня не отреагировала.

Степан обвернулся, перехватил её взгляд и сразу понял, что привлекло её внимание.

— Так вот она Степа — сказала Соня, посмотрев на Степана.

— Да Соня, хотя не знаю, о чём ты — но это моя шашка.

— Я знаю — в очередной раз прозвучало из уст Сони.

Степан приостановился в некотором замешательстве. Соня, заметив это отвлеклась, от лицезрения шашки.

— Давай пить чай — предложила она, улыбнувшись Степану.

Со Степана свалился очередной груз. Правда ненадолго и меньше, чем через минуту к нему в голову постучалась страшная мысль.

— «Что если заявится Резников. Он не имеет привычки предупреждать о своем прибытии. Он же говорил о Соне. Они враги. Хотя это там, какая разница там или здесь. И что может быть? Она простая девушка. Она хочет быть со мной, кем бы она ни была».

Соня заметила тревогу на лице Степана.

— Степа что-то не так? Скажи мне не бойся. Ты думаешь о них?

Её слова произвели обратное действие. Степан испугался ещё больше.

— Да Соня. Если честно, то о них. Они могут появиться в любой момент.

— Не бойся вся сила в твоих руках, и я с тобой — простодушно произнесла Соня.

— Вчера, в общем, недавно я испугался по-настоящему, ко мне явились две очень мёртвые и очень жуткие женщины. Но сейчас мне кажется, что это всё же был сон, как-то всё расплывчато.

— Сёстры? — спросила Соня.

— Да сёстры — разные и похожие.

— И что? — спросила Соня.

— Меня спасла шашка и твой голос Соня. Ты видела их?

— Я чувствовала. Шашка и есть твоя сила. Пока она с тобой тебе они нестрашны, но ты должен быть к шашке, как можно ближе. В крайнем случае, она должна быть в твоей руке.

— Откуда ты всё это знаешь? Значит, Резников был прав.

— Резников не может быть прав. Он исчадие ада, к сожалению, набирающее всё большую и большую силу.

— Получается шашка его собственность.

— И да, и нет Степа. Трудно объяснить — она проводник.

Степан не так представлял себе их встречу, от этого выглядел растерянным, взволнованным. Соня же не хотела, чтобы их разговор так быстро скатился к неизбежному, но то, что вышло, то уже вышло. Она старался говорить, как можно убедительней, только Степан заметно отличался здесь, от того Степана, который был хорошо знаком ей в несколько иных обстоятельствах.

— Степан я хочу спросить тебя. Не обижайся на меня, но я снова на эту тему.

— Нам всё равно не избежать этого — произнёс Степан, подчеркивая своим голосом, что он совсем не против её вопроса, а напротив понимает важность, ещё до конца не сказанного между ними.

— Шашка была обернута в материю. Где эта тряпица? Ты не выкинул её?

— Тряпица? Да была — серая и старая. Я не помню, но, кажется, я не выкидывал её. Я всегда помню, когда что-то выкидываю. Ну, за исключением привычного мусора. Зачем она тебе?

— Если ты её сейчас найдешь, обернешь в неё шашку, то Резников и его соратники нам сегодня точно не помешают.

Соня не стала объяснять значение тряпки. Того, что она сказала было достаточно, даже больше чем достаточно, и Степан напрягая память сразу же бросился в правильном направлении. Он открыл дверцы тумбочки, и старая тряпка тут же оказалась в его руках.

— На месте всё — сказал он Соне.

— Хорошо Степа — промурлыкала Соня…

…Успокоение пришло быстро. Собственный дом уже не казался таким неуютным. Соня тоже сразу стала ближе. Пропали мысли о словах Резникова, о словах самой Сони. Хотелось просто быть с ней и быть, как можно ближе.

Степан открыл бутылку с вином. Долго до этого подбирал нужные бокалы.

— Пойдут и такие — помогла ему Соня.

Дождь всё продолжался. С его помощью вечер наступил на два часа раньше, и Степан зажёг в комнате освещение, за ним загорелся экран телевизора, но звук Степан предусмотрительно отключил. Маленький журнальный столик хорошо вписывался в обстановку, ещё лучше вмещал он на свою поверхность содержимое их ужина.

Бутылка белого сухого вина, колбаса, сыр и на скорую руку сделанный Степаном салат из свежих овощей.

— Теперь можно спокойно — сказал Степан, наполнив бокалы вином.

— За нашу встречу, у тебя Степа — произнесла Соня.

Они дотронулись бокалами, раздался тихий звон хрусталя и Соня прошептала.

— Что-то прохладно.

— Давай затоплю печку, через летний дымоход — предложил Степан, не поняв намека Сони.

— Нет не нужно. Лучше обними меня. Я сегодня не хочу быть сильно скромной.