999999999 маны. Том 3 - [65]

Нужно ли говорить, что папа прогорел.

Совру, если скажу, что помню среди гостей Альберта Флейнса, однако ничего удивительного в том, что его пригласили на столь важное событие, не было. В конце концов, отец до последнего верил, что из меня выйдет достойный преемник.

Жаль только, что из всех мелких мелочей, которые могли остаться в памяти главы клана Флейнсов в тот вечер, отпечаталось именно моё лицо.

Я не чувствовал в его словах ни угрозы, ни страха. Альберт просто курил свою сигариллу и смотрел в окно, по всей видимости, ожидая от меня хоть какой-нибудь реакции.

— Марк Ротт мертв, — я повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза. — Вы обознались.

Флейнс хмыкнул и затянулся.

— Мне слишком много лет, чтобы меня пугали такие серьезные взгляды, молодой человек. Впрочем, я не осуждаю. Даже наоборот, — он едва заметно улыбнулся.

— Вот как?

Очевидно, что если бы он хотел сдать меня, то сделал бы это без предварительных разговор один на один. Но если дело не в этом, то к чему это всё?

Альберт продолжал.

— С последнего совета я всё надеялся, что эти идиоты опомнятся, — он закачал головой. — Но, видимо, уже поздно.

— Мне кажется, что все было решено задолго до этого дня, — я сделал шаг навстречу к Флейнсу.

Делать вид, что я — не я, уже было глупо. Да и, в конце концов, если бы он хотел что-то со мной сделать, то явно бы перед этим не подлавливал меня для разговоров тет-а-тет.

Мужчина покачал головой и улыбнулся, глядя в окно.

— Решения на совете могут меняться в щелчок пальца из-за сущих мелочей… однако сейчас, похоже, не тот случай, — Альберт глянул на почти докуренную сигариллу. — Радует одно — этот хотя бы обещает быть занимательным.

Я нахмурился.

— Да уж. Страна катится к чертям в угоду Белецкому — занимательнее некуда.

— Что я могу сказать, — он отправил окурок в окно аккуратным щелчком пальца, — у всех разное представление о юморе.

Кажется, нам пора, — мужчина указал на дверь. — Не стоит заставлять их ждать.

— Подумают, что мы плетем заговоры? — я ухмыльнулся.

— Да нет, просто невежливо.

Альберт отринул от окна и пропустил меня вперед, к двери в соседний вагон.

Весь наш короткий разговор я ждал какого-то подвоха, однако глава клана Флейнс не сказал и не сделал ничего, что было хотя бы в какой-то мере похоже на угрозу, предложение… или предупреждение, на худой конец. Однако я понимал, что вряд ли бы он вышел ко мне просто затем, чтобы сухо отметить тот факт, что он меня узнал.

Хотел посмотреть на мою реакцию? Или дал понять, что мнения в совете всё же разнятся? В любом случае, предчувствие у меня было хреновое — ведь если впереди всё чисто, значит, тебя обходят с тыла.

Гости пока даже и не думали куда-то идти. В общем и целом, с того момента, как я удалился подышать, ничего не изменилось, разве что состав столиков в очередной раз перемешался, как колода карт, и сами голоса клановских словно стали несколько тише. Видимо, общие безобидные темы для разговоров закончились, вынуждая достопочтенных господ говорить по существу..

Меня это, впрочем, волновало мало. Не оборачиваясь назад, я отправился прямо к нашему столику, подметив, однако, что полное безразличие вначале сменилось на короткие взгляды в мою сторону со стороны каждого клановского, мимо которого я проходил.

Не успел я даже окончательно сформировать у себя в голове опасения насчет перемены в поведении гостей, как эти самые опасения тут же подтвердились. Столик, за которым мы сидели с Элизой и Говардом, был пуст. Захотелось обернуться и начать рыскать глазами по помещению в поисках дяди и моей невесты, однако, я сдержался от того, чтобы так явно показать беспокойство.

Тем не менее, притихшие до этого разговоры и вовсе пропали.

Замерев перед пустым столом, я слегка повернулся вправо — к окну, в отражении которого увидел, как сразу несколько глав кланов поднимаются со своих мест.

В опасной для жизни ситуации человек может повести себя всего лишь тремя способами. Для простоты эти реакции называют «Бей, беги, замри», что, в общем-то, говорит само за себя. Возможно, события последних недель немного сделали меня параноиком, а потому я не мог расценивать происходящее как что-либо иное, нежели прямую угрозу. Стоять на месте вариантом не было, ровно как и бежать — увы, поезд такая же ловушка для меня, как и для клановских. По крайней мере — этот поезд.

В нем не было открытых переходов между вагонами, а потому варианта вывалиться за борт, переломать себе всё, что только можно и спокойно умереть, чтобы через пять минут встать свеженьким, у меня не было.

Оставалось только бить. Я быстро прикинул, в кого из клановских и их охранников имело бы смысл влететь первым и даже наметил ближайший столовый нож, который остался на моей тарелке…

Но резко повернуться и напасть на одних из сильнейших пробужденных в стране мне не дал басистый голос, что донесся откуда-то позади.

— Если вы ищете Говарда Ротта… то, боюсь, я посчитал его присутствие на собственном поезде не совсем уместным, — я медленно развернулся и уставился на единственного оставшегося сидеть на месте мужчину.

Острих выглядел так, словно всё происходящее его интересует не больше, чем какой-нибудь бухгалтерский отчет. Он говорил с одышкой, часто делая паузы и даже не смотрел на меня, а просто перекатывал между сальными пальцами золотую монетку, раз за разом всё быстрее.