999. Последний хранитель - [91]

Он добился для себя места слева от Фердинанда, убедив Папу, что самым почетным является место справа от Изабеллы. Однако был очень удивлен, обнаружив прямо напротив королевы, рядом с новым испанским коннетаблем, герцогом Коимбры, скромного кавалера Христофора, папского бастарда. Он отдал в руки королевы какую-то бумагу, которую та приняла без всякого удивления. Надо будет потом выяснить, что за маневры остались ему неизвестны.

Обед длился долго и состоял из трех перемен блюд, согласно итальянской традиции, не соответствовавшей испанскому обычаю. Пшеничные лепешки с сырным вкусом и макароны под гусиным соусом чередовались с перепелами и цесарками в масле с соленой ветчиной.

После все отправились на прогулку в сад, расположенный за базиликой. Делла Ровере был поглощен беседой со своей новой пассией: то ли женщиной, переодетой мужчиной, то ли наоборот. С отвращением наблюдая за этой сценой, Иннокентий поманил Борджа рукой. Родриго элегантно поцеловал руку королеве и слегка поклонился ее супругу. От внимания высочайшей четы не укрылось, какую доверительность он себе позволил, положив руку на плечо понтифика и сердечно ему улыбаясь.

— Мой дорогой Родриго! — сказал Папа, раскрывая объятия. — Воздадим хвалу Господу за то, что наши гости в добром здравии. Dominum vobiscum.

— Et cum spiritu tuo, — отозвался король.

— Amen,[64] — заключил Родриго.

— Мы разработали интересное соглашение, Родриго, и я хочу, чтобы ты первым о нем узнал.

— Очень рад, — не без недоверия произнес Борджа.

— Вслед за приглашением наших гостей я утвердил Томмазо ди Торквемада великим инквизитором Испании. Мы достигли также экономического соглашения, которое будет устраивать и нас, и милую нашему сердцу испанскую корону.

— Я целиком принадлежу Церкви и Испании, потому могу быть только счастлив. Что предусматривает соглашение?

— Две трети всех земельных наделов и имущества, реквизированных у евреев, переходят его величеству, одна — инквизиции. Половина этой суммы пойдет на ее собственные нужды, вторую она предоставляет в полное наше распоряжение.

Родриго задушил бы его собственными руками. Джованни окончательно спятил.

Король дождался, пока герцог Коимбра переведет ему слова Папы, и воздел руки к небу:

— Deo gratias!

«Hijo de una perra у de puta madre»,[65] — подумал Родриго, сердечно улыбаясь владыке Арагона.

Изабелла Кастильская сказала что-то на ухо герцогу.

— Моя королева специально для своего возлюбленного сына Родриго желает уточнить, что взамен они обязуются оказывать всяческое содействие и оплачивать расходы по проекту, которым он сейчас занят.

Родриго понял, что его дважды обвели вокруг пальца, и почувствовал себя как за карточным столом, где по бокам сидят два шулера. Королева между тем сообразила, что он ничего не знал об этом проекте или считал его невыгодным. Более того, она подала знак, словно хотела сказать: «Имей в виду, есть еще кое-что, о чем Папа не желает тебе сообщать. Спроси его, и многое поймешь».

Кардинал не ответил, но надолго прижался губами к монаршей руке в перчатке, а потом пристально посмотрел в глаза Изабеллы. Королева назвала его сыном, хотя была намного моложе. Она все еще выглядела на редкость привлекательно. Одна пышная грива белокурых волос чего стоила! От матери высочайшая особа унаследовала капризный, переменчивый характер, ходили слухи, что на брачном ложе она позволяла себе всякие неистовства.

— Bebamos у celebremos en honor de nuestro dios![66]

Голос Фердинанда отвлек его от игривых мыслей о королеве, зашевелившихся в мозгу. В сад плотной шеренгой вошли слуги, одетые на испанский манер, с павлиньими перьями в волосах. Гости набросились на стаканчики с лимонным мороженым. Лед, необходимый для его изготовления, долго хранился в специальных погребах, устроенных в северной части базилики. В это время года такое лакомство было настоящей драгоценностью.

Раздалась музыка. Певцу, мастерски перебиравшему струны лютни, аккомпанировали трубы и флейты. Кто-то попытался сделать несколько танцевальных па, но удушающая жара быстро отбила всякую охоту танцевать.

Под вечер двор снялся с места и двинулся по направлению к морю. У причала дожидался флагманский корабль испанского флота — королевская двухмачтовая галера «Непобедимый».

Родриго наконец-то удалось подойти к Иннокентию, пока вокруг него снова не завертелись придворные.

— Что ты от меня скрываешь, Джованни? — поинтересовался он, с улыбкой отвечая на поклоны вельмож и прелатов.

— Ты о чем? — ответил Папа, заняв оборонительную позицию.

— О подлом сговоре с Фердинандом и Изабеллой, о котором ты не сказал мне ни слова.

— Мне казалось, это не имеет жизненно важного значения.

— Ты утвердил великим инквизитором сумасшедшего Торквемаду и позволил короне удерживать две трети конфискованного у испанских евреев имущества. Но ведь это десятки тысяч!

— Половина трети отойдет в церковную кассу.

— Не жонглируй числами. Инквизиция должна преследовать женщин и ведьм, а не евреев.

— У женщин нет денег, а у евреев есть.

Борджа начал терять терпение. Он чувствовал сопротивление Иннокентия и сделал выпад:

— Что тебе предложила королева взамен на это соглашение?