9 жизней - [29]

Князь взял со стола второй бокал. Теперь пришла очередь Николая. Его голову точно также запрокинули назад, но он и не пытался сопротивляться. Он подумал о том, сколько человек смог спасти, и на душе у него стало радостно.

Вино медленно выливалось ему прямо в рот, но и об этом он не думал. Николай думал о том, что перестал понимать, где он находится, и где его настоящая жизнь. А потом пришла резкая боль. Но для Николая это не было концом, для него это было освобождением.

Жизнь пятая РОСТОВЩИК

Глава 26

– Мистер Фергюсон, что с вами? – донёсся до Николая голос, и в голове у него промелькнула мысль, что ничего ещё не кончено.

Он открыл глаза и поднял голову. Оказывается, он уснул, облокотившись на стол. Николай уже не так сильно удивлялся тому, что с ним происходит, как раньше, поэтому начал спокойно оглядываться по сторонам. Он успел заметить только, что сидит в какой-то конторе за столом, как сразу же наткнулся взглядом на обеспокоенный взгляд сидящей неподалёку женщины.

– Мистер Фергюсон, что с вами? – повторила она свой вопрос.

Больше в конторе никого не было, и он понял, что она обращается к нему. Значит, его зовут мистер Фергюсон.

– Всё в порядке, просто уснул, – ответил он.

Николай посмотрел на стол и увидел визитку, на которой было написано «Джон Фергюсон. Ростовщик». Похоже, что времена были не очень далёкие – век может двадцатый, или девятнадцатый.

– Просто мы с Вами разговаривали, и Вы так неожиданно уснули, – улыбнулась она. – Вам нужно больше отдыхать, мистер Фергюсон.

– Да-да, конечно, – согласился он. – Так на чём мы с Вами остановились?

– Я начала рассказывать Вам про Оливера Брауна. Ну, помните, это кондитер из Гринвича, который должен нам большую сумму, и всё не отдаёт. Так вот, плакали наши денежки. После того, как Пол и Стивен серьёзно поговорили с ним два дня назад, он обещал всё отдать, но вчера утром его нашли мёртвым. Он повесился, представляете?

Кажется, Николай начинал потихоньку понимать, что здесь происходит. Он был ростовщиком по имени Джон Фергюсон, судя по всему, из Лондона, раз эта женщина упомянула кондитера из Гринвича. Сама женщина, скорее всего, была его помощником. Ну а Пол и Стивен – их выбиватели долгов, или, говоря современным языком, коллекторы. Они поговорили с одним из должников, и тот повесился.

Николай покачал головой и спросил:

– И насколько серьёзно поговорили?

– Не знаю, они мне не рассказывали об этом, а в газете ничего про синяки не говорится, – ответила женщина, размахивая газетой, которая была зажата у неё в руке. – Но здесь сказано, что он оставил записку, в которой обвиняет в своей смерти ростовщиков. Ох, боюсь, что скоро к нам могут наведаться из Скотланд-Ярда.

– Дайте мне эту газету, – попросил Николай.

Женщина принесла газету, положила перед ним на стол и вернулась на своё место.

– Можете даже не листать, статья на самой первой странице.

Николаю в глаза сразу же бросилось название статьи «ЛОНДОНСКИЕ РОСТОВЩИКИ-УБИЙЦЫ». Но, прежде чем он начал читать статью, он увидел в верхнем левом углу, что эта газета была от 25 мая 1886 года. «Времена Шерлока Холмса», – подумал Николай, любивший в школе читать рассказы Артура Конан Дойла, и сосредоточился на статье.

«Вчера утром служащий кондитерской в Гринвиче пришёл на работу и обнаружил хозяина этой кондитерской мистера Брауна висящим в петле. Приехавшие полицейские стали расследовать это происшествие, и сразу же обнаружили записку, которую Оливер Браун написал перед тем, как повеситься. В ней говорилось, что он больше не может противостоять целой армии ростовщиков, которые зажали его в кулаке и сжимали всё сильнее и сильнее, поэтому и решил уйти из жизни. Служащие кондитерской рассказали, что у их хозяина было очень много долгов, и они росли, как снежный ком, потому что у ростовщиков просто грабительские проценты. Особенно много он был должен ростовщику по имени Джон Фергюсон. Мы навели о нём справки и выяснили, что это самый жадный ростовщик Лондона, высасывающий из людей, попавших в его сети, всё до последнего фунта стерлингов. И это уже не первый случай, когда люди накладывают на себя руки из-за того, что не имеют возможности отдать долги ростовщикам и получают в ответ на попытки договориться с ними лишь требования и угрозы. Когда уже полиция обратит своё внимание на действия ростовщиков, чтобы жители Лондона могли, наконец, вздохнуть свободно?»

– Это сегодняшняя газета? – спросил Николай.

– Да, – ответила ему помощница.

– Значит, с момента его смерти прошло уже больше суток. Странно, что к нам ещё до сих пор никто не пришёл, ведь записка прямо указывает на меня. Что ж, думаю, что господа из Скотланд-Ярда скоро появятся.

И в этот же миг, словно в подтверждение его слов, над дверью зазвенел колокольчик. Николай посмотрел в ту сторону и увидел, что в контору вошёл инспектор в сопровождении двух полицейских. Они остались около выхода, а инспектор направился прямиком к Николаю.

– Мистер Фергюсон? – спросил он. – Джон Фергюсон – это Вы?

– Да, это я.

– А это кто? – спросил инспектор, указывая на женщину.

– Это моя помощница, – ответил Николай, так и не узнавший до сих пор, как её зовут.