80000 километров под водой - [113]

В эти дни на нас часто обрушивались сильные шквалы. Временами на льды спускался туман, настолько густой, что с одного конца палубы не был виден другой. Ветер перескакивал с румба на румб. Выпавший за ночь снег к утру затвердевал; счищать его приходилось кирками — лопата его не брала.

Как только температура воздуха опускалась до пяти градусов ниже нуля, палуба «Наутилуса» покрывалась толстым слоем льда. Парусное судно не могло бы здесь маневрировать, потому что все блоки и тали его обледенели бы. Плавание в столь высоких широтах было под силу только кораблю, приводимому в движение электричеством и, следовательно, не нуждающемуся в угле.

Барометр все это время показывал низкое давление и обнаруживал тенденцию упасть еще ниже. Показания компаса не внушали теперь никакого доверия.

Обезумевшая стрелка компаса показывала самые фантастические направления по мере приближения к южному магнитному полюсу, не совпадающему с полюсом земного шара. В самом деле, по определению Гастена, южный магнитный полюс находился на 70° широты и 130° долготы. Дюперей вычислил несколько иные координаты — 70°30' широты и 135° долготы. Для определения направления приходилось теперь перетаскивать компас в различные части судна, делать по нескольку наблюдений и полученную среднюю цифру принимать за правильную.

Иногда местонахождение судна приходилось отмечать на карте только на основании показаний лага. Способ этот, конечно, давал малодостоверные данные, вследствие того, что в извилистых проходах курс приходилось менять поминутно.

Восемнадцатого марта, после двадцати безуспешных попыток пробить себе дорогу, «Наутилус» был окончательно затерт льдами. Это была уже не ледяная каша, не пловучие льды, даже не ледяные поля, а неподвижный и несокрушимый барьер из сросшихся между собой ледяных гор.

— Сплошные льды, — сказал мне канадец.

Я понял, что Нед Ленд, как и все полярные мореплаватели, считает это препятствие непреодолимым. Солнце показалось на несколько минут в полдень, и капитан Немо сделал точные вычисления. Мы находились под 5.1°30' долготы и 67°39' южной широты. Как видим, «Наутилус» прошел уже довольно далеко в глубь Антарктики.

Ни впереди, ни позади нас теперь не было видно чистой воды. «Наутилус» был окружен обширной торосистой равниной, усеянной бесформенными глыбами, нагроможденными в том хаотическом беспорядке, который отличает поверхность реки накануне вскрытия льда, но в гигантски увеличенном масштабе. Тут и там виднелись островерхие гребни ледяных холмов, вздымавшихся на двести и больше футов в высоту. Дальше стояли ряды отвесных ледяных утесов, одетых в сероватую туманную дымку. Над этим унылым пейзажем царила мертвая тишина, нарушаемая только взмахами крыльев и резкими криками буревестников. Все тут казалось мертвым…

Вот в каком месте пришлось «Наутилусу» остановить свой смелый бег!

— Знаете, господин профессор, — сказал мне в этот день Нед Ленд, — если нашему капитану удастся пройти дальше…

— Тогда что, Нед?

— То он будет молодчиной!

— Почему?

— Потому, что никто не может преодолеть сплошной лед! Не спорю, ваш капитан силен. Но — тысяча чертей! — не сильнее же он природы! И, если она выстроила тут неодолимую преграду, ему придется волей или неволей остановиться!

— Вы, кажется, правы, мистер Ленд… А все-таки мне бы очень хотелось узнать, что находится за этими льдами. Меня самого раздражает эта стена!

— Хозяин прав, — сказал Консель. — Стены созданы специально для того, чтобы раздражать ученых. Была б моя воля, я снес бы все стены на земле!

— Пустое, — ответил канадец. — Я отлично знаю, что прячется за этой стеной!

— Что же? — спросил я.

— Лед, только лед! — ответил канадец.

— Вы уверены, Нед? — возразил я. — Но я сомневаюсь в этом, и вот почему я хочу продолжать путь на юг.

— Тем хуже, господин профессор, — ответил Нед Ленд. — Вам придется отказаться от этой мысли. Мы дошли до границы сплошных льдов — этого уже достаточно. Дальше не удастся сделать ни шагу ни вам, ни капитану Немо, ни «Наутилусу». Хотите ли вы этого или нет, но мы вернемся на север, то есть в места, где живут все порядочные люди.

Я должен был признать, что Нед Ленд прав в одном отношении: до тех пор, пока корабли не научатся передвигаться по ледяным полям, им придется останавливаться на границе сплошных льдов.

И действительно, несмотря на все усилия, несмотря на отчаянные попытки расколоть льды, «Наутилус» оставался неподвижным.

Обыкновенно, когда корабль не может продвинуться вперед, он возвращается назад. Но здесь возвращение назад было так же невозможно, как и продвижение вперед, так как все проходы закрылись за нами. И если наш корабль оставался бы неподвижным еще некоторое время, он непременно вмерз бы в лед.

Около двух часов пополудни стала обозначаться эта опасность: полынья, в которой стоял «Наутилус», с невероятной быстротой стала затягиваться молодым льдом. Должен признаться, что теперь поведение капитана Немо стало казаться мне верхом неосторожности.

Я находился в это время на палубе. Капитан, наблюдавший уже в течение нескольких минут образование ледяной пленки, обратился ко мне с вопросом: