8 ключей к целостности, наполненной надеждой - [7]
Обстановки в комнате никакой, только в углу старый деревянный стол из клена. На столе открытая книга, рядом блокнот, на корешке книги лежит ручка, дожидаясь, пока вернется читатель. В другом углу – куча одежды, чистая вперемешку с грязной; по крайней мере так мне кажется на первый взгляд. Рядом свернутый спальный мешок, и я снова думаю о вероятном изнасиловании, но таких намерений, похоже, ни у кого нет.
Высокий парень с длинными каштановыми волосами и китайскими усами в стиле Фу Манчу[10]направляется к одинокому стулу, который катается вокруг этого кленового стола. Не говоря ни слова, по одному только сверканию его глаз, пристально глядящих в мои (и прямо сквозь меня), я понимаю, что мой единственный выбор – подчиниться. И сажусь.
Ну и кошмар! Несколько часов я смотрю в суровые лица этих очень страшных людей, которые кружат вокруг меня, словно дикие кошки, преследующие добычу, и задают вопросы, на которые у меня нет ответов. Оказывается, моя лучшая подруга Джиджи встречается с президентом клуба их соперников, и они полагают, будто она могла сказать мне что-то для них полезное. Да ни фига же! Не знаю, что бы я делала, будь у меня какая-то информация, но, поскольку ничегошеньки нет, все, что я могу сделать, это выждать, отсидеться, пока этот изнурительный допрос наконец не прекратится.
А когда он заканчивается, Тонто и Винни снова отвозят меня в прибрежную закусочную, по дороге усердно заверяя: «Ты здорово держалась. Фредди был доволен», – произносит Тонто.
«Я не хотел тебя пугать, – добавляет Винни. – Ты как, в норме?»
«Само собой», – отвечаю беспечно. Я слишком крутая, чтобы показать, что у меня в животе всё переворачивается, а голова раскалывается. Но все кончено. И больше я на такие штучки не попадусь.
…По воле судьбы-злодейки на следующий день я прихожу в школу и обнаруживаю, что моя подруга Джиджи меня в упор не видит. Когда в 3:15 звенит звонок, я слышу рев мотоциклов, приближающихся к перекрестку. Мне не нужно много времени, чтобы понять, что за мной едет конкурирующая банда. В отчаянии набираю номер телефона-автомата возле прибрежной закусочной и, когда Джеймс Б. отвечает, выпаливаю: «„Сказочники“ у нас в школе. Что мне делать?»
«Оставайся на месте», – отвечает он.
Когда группа из тридцати «харлеев» подъезжает к входной двери Плоктон Хай, я вижу, как в их сверкающих глушаках отражается солнце. Больше не прячусь в темноте на узком и грязном заднем сиденье, теперь меня «спасают» мои «герои». В соответствии с типичной подростковой логикой я напрочь забываю, что преследуют-то меня как раз из-за них!
Это было началом четырех бурных и напряженных лет, в течение которых я исследовала водовороты обычных жизненных сценариев. Строила ли я какой-нибудь безумный план с этим пронырой, Джеймсом Б.; просиживала ли всю ночь с Джого, иллюстратором Mad Magazine, который, чтобы вдохновиться, швырял ножи мне между ног; пропихивала ли свою сорокакилограммовую тушку в крошечное окошко, чтобы попасть туда, где мне быть не следовало, или безжалостно преследовала членов какой-нибудь из наших банд-соперниц – жизнь моя превратилась в испорченный калейдоскоп хаотических приключений. Как это ни парадоксально, но именно в этом опасном вихре я обрела твердую эмоциональную основу и стала чувствовать себя в безопасности, так как обросла более толстой кожей, необходимой в том преступном мире, по которому я свободно путешествовала. Иногда я совала за пояс ствол (пистолет), который касался нежной кожи моего юного живота, и всегда носила нож за берцем левого ботинка. С таким вооружением и под защитой банды я считала, что никто не сможет снова использовать меня в своих интересах. Этот образ жизни также позволил мне при необходимости демонстрировать всплеск ярости, вызванной тем, что со мной сделали; мой взрывной характер терпели, а в некоторых случаях даже и приветствовали. Познав, что такое полное бессилие, теперь я боролась за власть. Я приобрела репутацию рисковой девчонки, потому что всякий раз, когда меня зажимали, у меня буквально сносило крышу и, независимо от размеров нависающего надо мной обидчика, ему от меня здорово перепадало. Несмотря на маленький рост, дралась я лучше многих из них.
Иногда странные события, которые сначала кажутся «плохими», в конечном счете оказываются хорошими, значимыми в общей схеме вещей, помогая нам формировать характер. Проходя через все жизненные перипетии, мы можем извлечь ценные уроки из нашей личной эволюции. Оглядываясь назад, можем из самого неожиданного жизненного опыта спрясть тонкие нити понимания. Даже если в какой-то момент нам кажется, что мы идем не туда, непреходящей ценностью для нас иногда могут стать и обходные пути, несмотря на то как они выглядят. Так было и с тем периодом моей жизни.
То, что можно было считать ярким примером подросткового бунта, стало важной частью процесса моего развития. Я смогла выжить в опасных ситуациях, опираясь на навык, который развила во время прежнего жестокого обращения, – прислушиваться к внутреннему голосу. Обретя утешение и поддержку от группы внутренних духовных наставников, я узнала, что эти невидимые силы, эти Существа Света столь же реальны, как и внешний мир. Я пришла к выводу, что эти спокойные и кроткие, но могущественные существа всегда присутствовали в том хаосе, в котором я пребывала, и помогали мне. Хотя они не остановили издевательств и насилия и не изменили моих подростковых выходок, они помогли мне правильно ориентироваться и проходить все это. Я верила, что мне предназначено выжить, и эти внутренние наставники стали для меня благополучным выходом. И ведь именно благодаря ангелу-хранителю за моим плечом (вот уж кто был самым непосредственным моим наставником), который часто орал мне в ухо: «Убирайся отсюда, НЕМЕДЛЕННО!», в те подростковые хулиганские годы мне удалось избежать тюрьмы (или того хуже). Но несколько раз я все же была на волосок от гибели.
