8-е Признание - [64]

— Я убила их всех, — сказала она, и ее голос дрожал. Она была преисполнена жалости к себе, несколько слезинок скатилось по щекам. — Но даже в смерти я причинила им меньше боли, чем они причиняли мне каждый день моей жизни.

Разве Любимица не знала, что в слезах нет необходимости? Что нас заботит только ее признание? Что нам нужны только слова?

Вытерев слезы тыльной стороной ладони, она спросила, ведется ли видеозапись. Я сказала ей, что ведется, и она обрадовалась.

— Я хочу, чтобы была запись моего заявления, — произнесла Норма. — Я хочу, чтобы люди поняли мои мотивы.

Более часа Норма Джонсон разъясняла причины, детально описывала жизнь жертв, как помешанный вуайерист, рисовала их «невероятно оскорбительное поведение» по отношению к ней, которого она не заслуживала. И она рассказала нам, как безболезненно убила свои жертвы.

Она описала, как подкараулила Оливера Маккензи, затащила его в кровать на прощальный секс и упокоила с помощью укуса крайта. Теперь у Паризи было все, что нужно.

Он прервал ее напыщенную, полную самолюбования речь, сказав:

— Я должен быть в суде, мисс Джонсон. Расскажите мне об убийствах тысяча девятьсот восемьдесят второго года, если хотите, чтобы мы уменьшили срок вашего заключения.

— Что вы можете мне предложить?

— Сейчас вам светит шесть пожизненных сроков без возможности досрочного освобождения, — пояснил он. — Выдайте нам имя того убийцы, и через некоторое время вы сможете сказать комиссии по досрочному освобождению, как сожалеете.

— Это все?

— Это надежда. Шанс, что, возможно, вам удастся выйти на свободу еще при жизни.

Джонсон замолчала. Она думала долго и напряженно, тишина давила на уши. Я даже предположить не могла, что Норма сделает.

Паризи взглянул на часы и отодвинулся от стола. Ножки стула проскрежетали, как тормоза на колесах грузовиков.

— С меня достаточно, лейтенант, — сказал Паризи Джейкоби. — Закругляемся.

— Мой отец, — тихо произнесла Норма.

— Кристофер Росс был одной из жертв, — заметила я. — Он знал убийцу?

— Он был убийцей, — ответила Любимица. — Папа сам говорил мне. Он всех их убил.

Глава 103

Любимица только что сдала своего отца как убийцу богачей в 1982-м. Если ее слова — правда, то ее папочка был серийным убийцей.

И она последовала его примеру, став такой же.

Было ли это правдой?

Или только шаг отчаяния, выдумка, чтобы помочь себе?

Я хотела, чтобы она повторила сказанное, и она повторила.

— Он рассказывал мне, кого убил и почему. Папа ненавидел этих лицемеров, которые подлизывались к нему из-за его богатства. Он любил мою мать, потому что она была настоящей.

Любимица дотронулась до воротника блузки, вытянула из-под нее медальон, трясущимися руками открыла его и протянула Паризи, показывая фотографию Кристофера Росса внутри.

Паризи не отводил глаз. Он просто впиявился в Джонсон своим страшным «вырву-глотку» взглядом и сказал:

— Ваше голословное утверждение ничего не значит. Хотите сделку? Мне нужны доказательства.

Любимица повернулась ко мне, впервые с тех пор как в допросную вошли Джейкоби и Паризи.

— В моей сумочке есть ключи, — сказала она. — Красная сумочка из страусиной кожи. Думаю, я оставила ее на столике в коридоре.

Я кивнула:

— Красная сумка, я найду.

— Там есть медный ключ с округлой головкой, он подходит к замку от моего отделения в хранилище. Хранилище в Бэй, номер камеры — двадцать два. Я там держу все бумаги моего отца. Внутри одной коробки находится папка с надписью «Натараджа».

— Коробка пронумерована? Подписана?

— Должна быть в самом начале. Думаю, во втором или третьем ряду с правой стороны…

Я уже размышляла, как помчусь наверх, чтобы получить ордер на обыск квартиры Джонсон, когда мой мобильник зазвонил. Бренда, наша помощница, прокричала в микрофон:

— Линдси, двое старых знакомых…

Дверь комнаты для допроса распахнулась, и внутрь ворвались два джентльмена.

Билл Табокс, в голубом летнем костюме из индийского льна и бело-красном, в горошек, галстуке, выглядел так, словно забыл свою шляпу в «роллс-ройсе». Фенн имел такую ровную стрижку, что вы могли бы обрезаться об его бакенбарды.

Фенн оглядел комнату, увидел свою клиентку и сказал:

— Норма, замолчите. Мы — ваши адвокаты, а этот допрос закончен.

Глава 104

Я сидела у Конклина в частной палате госпиталя с видом на парковку. Он был бледен, влажные волосы прилипли ко лбу, но заразительная улыбка и выдаваемые напарником шутки стали для меня хорошим знаком.

Я придвинула кресло к его кровати.

— Ты ведь не злишься, верно, Рич?

— На что? Потому что ты арестовывала Любимицу, пока я лежал, как тюфяк? Почему я должен злиться? Брось, Линдси, — произнес он, глядя на меня своими карими глазами. — Прищучить эту ненормальную, даже если бы меня не оказалось в самый триумфальный момент, — вот что важно. Сестра! Мне нужно несколько капель цианида, срочно.

Я засмеялась. Рич выдержал нападение ужасной змеи Нормы и уже только за это был героем. Он выжил, а еще оба наших полицейских значка — и Маккоркла тоже — были начищены до блеска за передачу Нормы Джонсон во власть окружного прокурора.

Именно в такие моменты нам хотелось сказать: «Хорошо быть полицейским».

Санитарка внесла поднос с едой специально для нашей ранней пташки, Конклина, а пока он гонял кашу по тарелке, я рассказала ему о своем возвращении в дом Любимицы.