7 лучших историй для мальчиков - [21]

На этом месте поселился в 1581 году испанец Сармиенто во главе четырехсот эмигрантов. Здесь он основал город Сан-Филипп. Часть поселенцев погибла от свирепых морозов. Голод прикончил тех, кого пощадила зима. И в 1587 году корсар Кэвендиш нашел последнего из четырехсот несчастных эмигрантов умирающим от голода на развалинах этого города, просуществовавшего шесть лет, но пережившего, казалось, шесть веков.

«Дункан» проплыл вдоль этих пустынных берегов. На рассвете он плыл по узкому проливу перешейка, между буковыми, ясеневыми и березовыми лесами.

Яхта прошла мимо устья бухты св. Николая. Некогда Бугенвиль назвал ее Французским заливом. Вдали резвились стада тюленей, а также китов, о величине которых можно было судить по выбрасываемым ими мощным фонтанам воды, видимым на расстоянии четырех миль. Наконец «Дункан» обогнул мыс Фроуорд, еще покрытый зимним льдом. По другую сторону пролива, на Огненной Земле, поднималась на шесть тысяч футов в небо гора Сармиенто – гигантское нагромождение утесов и скал, между которыми проползали облака, образуя как бы воздушный архипелаг в просторах неба.

В сущности, мысом Фроуорд и заканчивается Американский материк, ибо мыс Горн – не что иное, как каменная гора, затерявшаяся в океане под 56° южной широты.

После мыса Фроуорд, между полуостровом Брунсвик и островом Земля Отчаяния, пролив суживается. Этот длинный остров вытянулся среди множества мелких островков, напоминая собой колоссального кита, выбросившегося на берег, усеянный валунами. Как не похожа эта искромсанная оконечность Америки на цельные, четкие мысы Африки, Австралии и Индии! Какая неведомая нам катастрофа искрошила этот огромный мыс, брошенный между двух океанов!

Далее вместо плодородных берегов протянулись оголенные, пустынные косогоры, изрезанные узкими проходами этого запутанного лабиринта.

«Дункан» неуклонно и безошибочно шел этими капризными извилинами, смешивая столбы дыма из своих труб с окружавшим его туманом; сквозь него порой проглядывали скалы. Не замедляя хода, яхта прошла мимо нескольких испанских факторий, обосновавшихся на этих безлюдных берегах. У мыса Тамар пролив снова расширяется. «Дункан», обойдя крутые берега островов Нар-боро, стал приближаться к южному побережью. Наконец, через тридцать шесть часов после входа в пролив, на «Дункане» увидели скалу мыса Пилар, поднимавшуюся на самой окраине Земли Отчаяния. Огромное, привольное сверкающее море простиралось перед форштевнем «Дункана». И Жак Паганель, приветствуя море восторженным жестом, был взволнован не менее, чем сам Магеллан, когда его корабль «Тринидад» накренился под ветром Тихого океана.

Глава X Тридцать седьмая параллель

Через неделю после того, как «Дункан» обогнул мыс Пилар, он на всех парах вошел в бухту Талькагуано – великолепное устье реки длиной в двенадцать и шириной в девять миль. Погода была дивная. В этом краю с ноября по март на небе не видно ни одной тучки, и вдоль берегов, защищенных Кордильерами, неизменно дует южный ветер. Согласно приказанию Эдуарда Гленарвана, Джон Манглс вел яхту в непосредственной близости от берегов архипелага Чилоэ и других бесчисленных осколков этой части Американского материка. Здесь какой-нибудь обломок, сломанная жердь, кусок дерева, обработанный человеческой рукой, могли навести «Дункан» на след крушения «Британии», но ничего не было видно. Яхта продолжала свой путь и наконец, через сорок два дня после того, как покинула туманные воды Клайдского залива, бросила якорь в порту Талькагуано.

Тотчас же Гленарван велел спустить на воду шлюпку, сел в нее вместе с Паганелем, и вскоре они высадились на берег у бревенчатого мола. Ученый-географ хотел было применить на практике свой испанский язык, над изучением которого он так добросовестно потрудился, но, к его крайнему удивлению, туземцы его не понимали.

– Очевидно, у меня плохое произношение, – сказал он.

– Отправимся в таможню, – сказал Гленарван.

В таможне с помощью нескольких английских слов и выразительных жестов ему дали понять, что английский консул живет в Консепсионе – городе, находящемся на расстоянии часа езды. Гленарван легко нашел двух хороших верховых лошадей. И вскоре они с Паганелем уже въезжали в этот большой город, возникший благодаря предприимчивости Валдивиа, спутника братьев Писарро.

Но в какой упадок пришел некогда великолепный город! Подвергшийся пожару в 1819 году, со стенами, еще черными от огня, опустошенный, разоренный, город этот насчитывал теперь едва восемь тысяч жителей. Его давно затмил соседний город – Талькагуано. Жители Консепсиона были до того ленивы, что улицы его зарастали травой, обращаясь в луга. Никакой торговли, никакой деятельности, никаких дел. С каждого балкона неслись звуки мандолины, а из-за решетчатых ставен слышалось томное пение. Консепсион, бывший когда-то городом мужчин, стал деревней женщин и детей.

Гленарван не выказал большого желания углубляться в причины такого упадка, хотя Паганель и порывался затронуть этот вопрос. Не теряя ни минуты, Гленарван отправился к господину консулу ее британского величества Ж. Р. Бентоку. Эта важная особа приняла его очень учтиво и, узнав историю капитана Гранта, взялась навести справки по всему побережью.