64-клеточный дурдом - [15]

Машина, играя все в том же темпе блица, сделала свой тринадцатый ход.

— Слон берет пешку, шах и мат в три хода! — очень громко объявил Вилли, стукнул по часам и откинулся на спинку стула.

Трибуны изумленно замерли, и тут же все задвигались, взволнованно зашушукались.

Дэйв больно сжал руку Сандры. Потом, моментально забыв, что он сам Д-р Предосторожность, прикрикнул на Билла и Джуди:

— Ну вы, два идиота, нашли уже эту колонку? Тринадцатый ход Машины — полный кретинизм.

Ткнув ногтем в пособие, Джуди воскликнула:

— Да! Вот здесь, на сто шестьдесят первой странице в примечании е-два-Б, Дэйв, в книге указан именно этот тринадцатый ход белых. На что черные отвечают конем, а не слоном. И через три хода книга дает белым выигрыш качества.

— Что за черт, этого не может быть, — отказывался верить Билл.

— Но это так. Вот, смотри сам: этот кретинизм есть в книге.

— А ну заткнитесь! — приказал Дэйв и закрыл лицо руками. Когда по прошествии некоторого времени он снова уронил их себе на колени, в его глазах бегали хитрые огоньки: — Теперь до меня дошло! Энглер вычислил, что для написания программы дебюта они используют последнее издание "Современных Шахматных Дебютов", нашел там редакторскую ошибку и затем умышленно заставил Машину сыграть эту комбинацию!

Последние слова Дэйв практически уже орал, но на него никто не обратил внимания — в этот момент кричал весь зал: зрители, распорядители, репортеры. Шум несколько утих, когда Машина высветила свой ход.

Энглер ответил мгновенно.

Ответ Машины появился почти тотчас же после того, как ход Энглера был набран на ее пульте.

Энглер сделал еще ход, его ввели в Машину, и Машина высветила на табло:

МНЕ MAT

ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС

VIII

На следующий день догадку Дэйва подтвердили как Энглер, так и Грейт. Док застал их, когда те пили кофе с, солодом, и они с Сандрой подсели к ним.

Завершив только что вничью отложенную партию с Шеревским, Док ликовал. Эта ничья означала, что после победы Яндорфа над Грабо он, вне всяких сомнений, оказывался на девятом месте, опережая венгра. Теперь все ждали окончания партии Вотбинника и Лысмова, от результата которой зависела судьба первых мест.

Вилли Энглер держался весьма самодовольно, а Саймон Грейт наконец-то стал более разговорчивым.

— А знаешь, Вилли, — говорил Энглеру Психолог, — я и в самом деле боялся, что кто-то из вас все-таки додумается провернуть что-нибудь такое. И в общем-то большей частью именно из-за этого я и не вводил в Машину программу дебютов до того, как Лысмов, победив ее, просто-напросто вынудил меня к этому. Не мог же я один проверить каждую строчку в "Современных Шахматных Дебютах", "Архивах" или русских "Шахматах". На это не было времени. У нас неделями работала дюжина программистов и корректоров, которые готовили эту часть программы, — в их обязанности входило следить за ее точным соответствием книжному оригиналу. Но сейчас, Вилли, ты можешь сказать правду: сколько твоих друзей охотилось за неточностями в последнем издании "Дебютов"?

Вилли ухмыльнулся:

— Несчастливый тринадцатый ход… Видишь ли, это моя тайна. Однако я всегда говорил, что каждому вступающему в Клуб фанов Вилли Энглера когда-нибудь придется платить за эту привилегию. Они в самом деле шустрые, эти парнишки, а я заставил их хорошенько потрудиться.

Саймон Грейт рассмеялся и, уже обращаясь к Сандре, сказал:

— А ваш юный друг Дэйв — способный малый: так быстро сообразить, что к чему. Вилли, тебе непременно следует записать его в свою уличную армию.

Ему ответила Сандра:

— Мне показалось, он собирается открыть свой собственный клуб.

Энглер скорчил недовольную гримасу:

— Вот и с моими ребятками та же история. Все они ждут не дождутся, чтобы свалить меня.

— Ну, раз Вилли отказывается от Дэйва, хотя, на мой взгляд, совершенно зря, — произнес Саймон Грейт, — тогда попробую поговорить с ним я. Нужно быть по-настоящему смелым парнем, чтобы в младые годы позволять себе сомневаться в авторитетах.

— Как он может связаться с вами? — спросила Сандра. Пока Грейт рассказывал, как его найти, Вилли хмуро изучал их обоих.

— Послушай, Сай, ты что, хочешь пристроить его в эту банду, составляющую шахматные программы? — вдруг с вызовом проговорил он.

— По-моему, у тебя есть что сказать мне, Вилли, — прозвучало вместо ответа. — Кажется, пару дней назад тебе поступило предложение от IBM?

— Ты спрашиваешь, не предлагали ли мне твое место?

— Я сказал — ВМ, Вилли.

— Хм. — Улыбка Вилли стала несколько натянутой. — Я сплетнями не занимаюсь.

Возле столиков, за которыми шла игра, возникло сильное оживление. Вилли вскочил со стула.

— Лысмов согласился на ничью! — сообщил он спустя несколько секунд. — Гангстер!

— Гангстер, потому что ставит тебя вровень с Вотбинником, с которым вы теперь, опережая Машину, делите первое место? вежливо осведомился Грейт.

— Уф-ф, он мог выиграть у Бинни, отдавая первое место только мне. Русский гангстер!

Док предупредительно поднял палец:

— Лысмов также мог и проиграть Вотбиннику, отодвигая тебя, Вилли, на второе место.

— Не будем думать о плохом. До встречи, друзья.

Когда Энглер, с шумом сбежав по лестнице, помчался в центр зала, Саймон Грейт знаком попросил официанта принести ему еще кофе, прикурил новую сигарету и, глубоко затянувшись, откинулся на спинку стула.