52 причины моей ненависти к отцу - [61]
На этой неделе я работаю в кейтеринговой компании. В качестве их официантки. Мне приходится носить этот совершенно нелестный жилет и галстук-бабочку, но спустя несколько часов обучения понимаю, что работа сама по себе не так уж и плоха. И, как оказалось, я действительно неплохо справляюсь. Наверное, это благодаря всем тем общественным приемам, которые мне довелось посетить в течение всей своей жизни.
Но существует огромная разница между тем, чтобы быть гостем на приеме, и персоналом по оказанию помощи, и самое большое испытание на этой работе, разумеется, заключается в привыкании находиться по эту сторону линии. Ну знаете, например, разносить подносы с едой вместо того, чтобы есть с них. Наполнять бокалы шампанским вместо того, чтобы пить из них. Уносить грязные тарелки, а не пачкать их.
Как только заканчивается мое обучение, мы начинаем загружать фургон, чтобы отправиться на место моего первого приема. Это частная вечеринка в огромном особняке в Палос Вердес Эстейтс.
На этой неделе мое вымышленное имя — Хайди, милая невинная блондинка с длинными косичками.
Кейт, хозяйка кейтеринговой компании, ставит меня на разнос подносов, протягивая большое серебряное блюдо с корзинками из огурцов, наполненных жарким из тунца, и отправляя меня с кухни в гостиную.
Как меня и учили, я опускаю голову, закрываю рот на замок и иду по первому этажу дома, молчаливо предлагая свои угощения морю элегантно одетых гостей.
Вечеринка немного напоминает мне о приемах, которые мы часто проводили у себя дома. С барменами, официантами с подносами и оркестром на заднем дворе. Это высшее общество в своем лучшем проявлении. И самый большой парадокс во всем этом — за весь мой опыт — состоит не в том, что теперь я одна из тех, кто обслуживает на приеме, а в том, что никто из присутствующих не узнает меня. И это, скорее всего, потому что никто из них не смотрел на меня дольше, чем нужно, чтобы появилась возможность узнать, кто я.
На меня не бросают повторных взглядов. Я едва ли удосуживаюсь первых. При том же внимании, которое уделяют мне люди, я могла бы быть частью мебели с приложением в виде подноса.
Не поймите меня неправильно: я не горю желанием быть замеченной. Безусловно, я не хочу этого. Но даже спустя почти пять месяцев этот факт по-прежнему не дает мне покоя.
Я прохожу по гостиной, иду к задним дверям и выхожу на большую террасу, на которой кругом стоит группа бизнесменов, вертя в руках большие бокалы с красным вином.
В центре в очках с роговой оправой стоит мужчина, который, кажется, говорит больше всех. Думаю, это его дом, потому что я видела, как чуть раньше он разговаривал с Кейт о том, как все обустроить. Основываясь на размахе этой вечеринки и тому, как он одет, полагаю, он должен быть богатеньким бизнесменом.
До тех пор пока не подхожу к их кругу и не понимаю, что мужчина говорит на французском. Я предлагаю свой поднос и стопку салфеток. Несколько мужчин балуют себя закуской даже не взглянув в мою сторону. Глаза каждого пристально сосредоточены на оживленно говорящем мужчине в центре.
Поскольку мой словарный запас французского языка сводится к разговорам о еде, моде и знаменитостях, мне удается уловить только крупицы и кусочки из беседы. Что-то насчет заключения тайного соглашения о выселении надоедливого шеф-повара.
Выселение шеф-повара?
Да пофигу. Лучше буду разносить еду дальше.
Я убираю остатки с подноса и возвращаюсь на кухню за новой порцией.
Но, по-видимому, у Кейт на мой счет другие планы.
— Хайди, думаю с этим у нас все схвачено, — кивает она в сторону своего помощника, который выносит стопку грязных противней для выпечки через дверь для прислуги. — Почему бы тебе не вернуться в офис с Маршаллом и не помочь ему закрыться?
— Хорошо. — Я пожимаю плечами и ставлю поднос на стойку, прежде чем последовать за Марашаллом через заднюю дверь.
Главный офис кейтеринговой компании Кейт находится всего в пяти милях отсюда, и как только мы туда приезжаем, Маршалл спрашивает, не могла бы я выбросить весь мусор из ведер на кухне.
— Конечно, — отвечаю я и хватаю переполненный пакет из мусорного ведра возле островка для готовки. С трудом удерживая содержимое внутри, чтобы не рассыпать, я подтягиваю его за края, закидываю на плечо и направлюсь на улицу.
Как только выхожу туда, пакет разрывается и повсюду рассыпается мусор. Я чертыхаюсь себе под нос и, нагнувшись, начинаю собирать его. Воняет он отвратительно, и я пытаюсь дышать через рот, пока собираю по одной вещи за раз и бросаю их в мусорный контейнер.
Я собрала половину этого безобразия, когда слышу оклик:
— Лексингтон!
Я знаю, что не должна смотреть вверх, потому что сегодня меня зовут не Лексингтон, а Хайди, и люди с именем Хайди обычно не отзываются на имя Лексингтон. Но, видимо, мои рефлексы работают быстрее, чем мозги, и я подымаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть первую ослепительную вспышку.
За ней следует вторая и третья, пока меня полностью не окружает пламя мерцающих лампочек.
— Лекси! — кричит голос откуда-то позади пульсирующего свечения. — Лекси! Сюда! Посмотри сюда!
Мои глаза стараются изо всех сил увидеть через стену света, пока мозг с усилием пытается понять, что творится в этом хаосе.
Она не помнит НИЧЕГО – ни своего имени, ни дома, ни родителей.Ее, чудом уцелевшую, нашли на месте крушения пассажирского самолета, назвали Вайолет и определили в приемную семью.Но кто она на самом деле?Почему никого, похожего на Вайолет, не было в списке пассажиров злополучного рейса? И почему она так превосходит всех окружающих в силе и скорости, выносливости и интеллекте?У Вайолет нет ответов на эти вопросы. А найти их необходимо – ведь ее начинают преследовать таинственные вооруженные люди…И ее единственная надежда – юноша, уверяющий, что знал ее прежде.
«Эта система с ее тремя прекрасными Солнцами и двенадцатью пригодными для жизни планетами могла стать для жителей гибнущего Первого Мира новым домом», – гласит летопись. Пятьсот лет назад планета-колония Латерра и вправду сулила надежду на счастливую жизнь. Однако история повторяется: правящая династия пирует во дворце, а бедняки голодают, не имея крова над головой. Но народное терпение не бесконечно, и довольно одной искры, чтобы на планете разгорелся бунт. Такой искрой становится известие об убийстве маленькой инфанты… На Латерре воцаряется хаос, и в эти страшные дни судьба сводит вместе троих молодых людей, почти подростков, которые никогда бы не встретились в мирное время.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.