50 знаменитых скандалов - [9]

Но это не означало, что КГБ решило не искать виновных. По неписаным законам того времени за предательство Шевченко должна была ответить его семья.

В день, когда Аркадий Шевченко попросил политического убежища, его сын Геннадий, атташе отдела международных организаций МИД СССР, находился за границей как эксперт советской делегации в Комитете по разоружению. 9 апреля его внезапно оформили дипкурьером, приказали срочно доставить в Москву секретный пакет и отправили на родину в сопровождении третьего секретаря представительства В. Б. Резуна. Как только Геннадий сошел с трапа, ему сообщили, что его отец остался в США. Это означало конец дипломатической карьеры Шевченко-младшего. Жену Аркадия, Леонгину (Лину) Шевченко, вернули в Москву в тот же день. Она не стала ждать неминуемого разбирательства и 8 мая 1978 года покончила с собой. Ее тело обнаружил сын.

Прошло всего несколько дней после похорон Лины Шевченко, когда в ее квартиру на Фрунзенской пришли следователи КГБ. Они с изумлением рассматривали драгоценности с бриллиантами, рубинами, изумрудами и сапфирами, иконы рублевской школы с золотыми и серебряными окладами и старинный алтарь. На их фоне роскошные шубы, горжетки из чернобурки и песца и отрезы тканей казались мелочью…

Тем временем разведчики получили первое подтверждение измены Шевченко и его сотрудничества с ЦРУ. 21 мая 1978 года в Нью-Йорке были арестованы двое советских граждан — сотрудники секретариата ООН Рудольф Черняев и Вальдик Энгер — во время изъятия из тайника документов, касающихся сверхсекретных проектов ВМС США в области подводного вооружения. Разведчик Вальдик Энгер работал под прикрытием у Шевченко, которому было известно, к какому ведомству Энгер принадлежит. Правда, по американской версии, обнародованной не так давно, Шевченко не имел отношения к «разоблачению советских шпионов». Эта операция была заслугой капитан-лейтенанта ВМС США Артура Линдберга, который с лета 1977 года был агентом-двойником и проходил в ФБР под псевдонимом Шелуха. Суд приговорил каждого из разведчиков к 50 годам тюрьмы. В КГБ не сомневались, что за провалом разведчиков стоит Шевченко, и искали ответ на вопрос: кто же завербовал советского дипломата?

Подробности своей вербовки Аркадий Шевченко описал в знаменитой книге «Разрыв с Москвой». По его словам, основным мотивом его поступка был глубокий личный кризис. Попав в 1973 году в высшую номенклатуру, он вскоре возненавидел режим, который действовал в интересах узкой группы партийной элиты: «Стремиться к новым благам становилось скучно. Надеяться, что, поднявшись еще выше, я смогу сделать что-нибудь полезное, было бессмысленным. А перспектива жить внутренним диссидентом, внешне сохраняя все признаки послушного бюрократа, была ужасна…. Приблизившись к вершине успеха и влияния, я обнаружил там пустыню».

Примерно в конце 1975 года Шевченко вышел на представителя ЦРУ Б. Джонсона и поделился с ним своим желанием «порвать с советской системой» и попросить политического убежища в США. Понимал ли он все последствия своего шага? Скорее всего, да. И готов был заплатить любую цену за возможность вырваться из мира условностей и фальши и сделать хоть что-то стоящее в своей жизни. Джонсон сразу же предупредил Шевченко о необратимости подобного шага: «Для меня важно знать, уверены ли вы в принятом решении. Если у вас есть сомнения, вы должны изложить их мне. Поскольку, если механизм будет запущен, никто из нас не сможет остановить его». А затем предложил Шевченко на некоторое время остаться на посту заместителя Генерального секретаря ООН и, используя свой доступ к информации, заняться шпионажем в пользу ЦРУ. Разумеется, Джонсон всячески избегал негативной лексики и называл то, что предстояло делать Шевченко, «передачей информации». Аркадий ответил Джонсону, что ему необходимо обдумать это предложение. Но на самом деле он прекрасно понимал, что пути назад уже нет. Во время встречи с Джонсоном его слова могли записать на пленку, да и фотография высокопоставленного советского дипломата в компании сотрудника ЦРУ могла поставить крест на его карьере. С другой стороны, то, что предлагал Джонсон, на любом языке мира называлось изменой Родине.

Но искушение оказалось слишком велико. Вскоре Шевченко поймал себя на мысли, что предложение Джонсона уже не вызывает у него отвращения. Он стал привыкать к мысли о том, что в шпионаже в пользу США — будущей новой родины — нет ничего постыдного. Появилась у него и еще одна мысль: работа на американцев будет самым лучшим способом развеять их возможные сомнения в его честности и искренности. Вскоре он был готов к новому контакту — не зря Джонсон считался одним из лучших мастеров вербовки. В мемуарах Шевченко так описывал свое состояние в этот момент: «Я принял решение доказать свою готовность перебежать не словами, а делами. Во всяком случае, первым импульсом было помочь раскрыть секреты советского режима и выступить против него; я хотел помочь Западу… Я вступил в тайный мир без определенных границ».

Осуществить задуманное оказалось даже проще, чем Шевченко себе представлял. Он снабжал ЦРУ важной политической информацией, к которой имел доступ, и держал Джонсона в курсе всего происходившего в Кремле: разногласий Брежнева с Косыгиным по будущему курсу советско-американских отношений, инструкций, получаемых Добрыниным в Вашингтоне, деталей советской политики. Передавал сведения о советской позиции на переговорах по разоружению, экономическую информацию по месторождениям нефти в Волго-Уральском регионе и Оби.