50 приемов письма - [46]
Ломаная линия — это гибкий подход. Журналист может начать с повествования и перейти к объяснению, или начать с репортажа, а затем проиллюстрировать факты примером. В любом случае, легкое раскачивание вперед-назад работает как часы.
Практикум
1. Перечитайте некоторые из Ваших последних работ. Попробуйте подобрать статью, которая выиграла бы от техники ломаной линии.
2. Почитайте репортажи корреспондентов центральных изданий. Ищите интересные примеры абзацев-ответов на вопрос «И что из этого?» и переходы от репортажа к повествованию.
3. Когда пересматриваете свои работы, ищите примеры, где вы пишете абзац, в котором раскрываете смысл статьи. Обратите внимание, что следует за таким абзацем-сутью. Возвращаетесь ли Вы обратно к сюжетной линии или это дешевый трюк?
№ 41: Рентгеновское чтение
Чтение чужих работ может помочь Вам писать лучше. Читайте ради формы и содержания.
К третьему классу я понял, что я хороший читатель. Моя преподавательница, мисс Келли, сказала мне об этом. Ее потрясло, что я распознал слово «гигантский» в истории о мальчишке Дэви Крокете, который убил «гигантского медведя». Почему, тогда, у меня ушло еще двадцать лет на то, чтобы возомнить, что я писатель?
Возможно, это связано с тем, что мы учим других и учимся сами чтению как общедоступному навыку, необходимому для образования, получения профессии и гражданства, а писательство — это уже высокое искусство. Каждый должен читать, говорим мы, но писать должны лишь те, у кого есть талант.
Одно мы знаем наверняка. Писатели читают и ради формы, и ради содержания. Если собирать пазл, картинка на обложке вам поможет; если попытаться приготовить новое блюдо, полезно сначала увидеть его на фотографии. Если Вы плотник, нужно разбираться, в чем отличие книжного шкафа от буфета. Писатель должен задать себе вопрос: «Что я хочу построить?» а затем: «Какие инструменты мне для этого нужны?»
В литературоведении, слово «жанр» обозначает форму повествования. По словам специалиста по чтению Франка Смита [Frank Smith], читатель постигает не только грамматику языка, но и грамматику изложения. Дети осваивают формы повествования еще в раннем возрасте. Если они слышат «жили-были», они ждут сказку.
Если я собираюсь написать что-нибудь значительное, я начинаю с чтения. Конечно, я читаю ради содержания. Если я пишу об антисемитизме, я читаю мемуары о Холокосте. Если я пишу о СПИДе, я читаю биомедицинские тексты и человеческие истории об этой болезни. Если я пишу о Второй мировой войне, я читаю журналы 1940-х годов. Поэтому, в любом случае, читайте ради содержания.
Но не забывайте и о форме. Если хотите писать лучшие подписи к фотографиям, читайте старые выпуски журнала «Time». Если хотите научиться объяснять, почитайте хорошую кулинарную книгу. Если хотите писать интересные заголовки, читайте бульварную прессу. Если хотите писать остроумные короткие заметки, читайте рубрику «Разговоры в городе» в журнале «The New Yorker».
Когда я задумал написать серию публикаций в форме коротких заметок, я стал искать примеры. Я почитал кое-что из Диккенса, который печатал свои романы в газетах. Я прочел «Вайнсбург, Огайо» Шервуда Андерсона [Sherwood Anderson] — сборник коротких рассказов, связанных между собой. Я прочел «Рассказ неутонувшего в открытом море» Г. Г. Маркеса — серия рассказов, разбитых на части для публикации в газете. Во всех указанных текстах главы были чрезмерно длинны. По иронии судьбы, я нашел для себя образец в приключенческом романе моей юности. Главы в «Приключениях отважных мальчишек и Нэнси Дрю» я проглатывал за пять минут; в конце каждой главки была мини-интрига. Такую структуру я взял за основу своей серии «Три маленьких слова».
Каждый должен читать, говорим мы, но писать должны лишь те, у кого есть талант. Мой приятель Том Френч [Tom French] — один из лучших читателей среди репортеров, которых я знаю. Сила его публицистики частично исходит из обширного чтения: от «Приключений Тарзана» времен юности до двадцатитомных «Рассказов британского моря» Патрика О’Брайана [Patrick O'Brian]. Том всегда обращал внимание на те части произведения, которые заставляют читать дальше. В чем тут секрет, почему мы не можем оторваться от книги? — задавался он вопросом. Когда попадался достойный пример, он выделяет его, возвращается к нему снова и размышляет над техникой автора.
Этот процесс я называю «рентгеновское чтение». Чтобы учиться на чужих текстах, нужно обладать рентгеновским видением (в конце концов, супермэн тоже был репортером в газете). «Рентген» помогает видеть сквозь текст произведения. За поверхностью работает невидимая армия из грамматики, языка, синтаксиса и риторики, средств по созданию смысла.
Вот несколько хитростей чтения от пытливых авторов:
1. Читайте, чтобы расслышать голос автора.
2. Читайте газеты, выискивая нераскрытые темы для репортажа.
3. Читайте в интернете, чтобы открывать разнообразие новых форм.
4. Читайте книги от корки до корки, когда вы увлечены. Но также наслаждайтесь отдельными маленькими кусочками книги.
5. В выборе книг для чтения ориентируйтесь на свое чутье, а не на советы других.
Одна из самых известных книг о писательском мастерстве, в США вышло 18 переизданий. Рой Питер Кларк – неоднократный председатель и член жюри Пулитцеровской премии, журналист, редактор, преподаватель, «самый авторитетный американский тренер по письму» с более чем 30-летним стажем. Автор и редактор 17 книг по писательству и журналистике. Внутри 50 приемов, основанных на примерах из произведений разных жанров, от художественной прозы до поэзии, от мемуаристики до публицистики, и 200 практических заданий, чтобы преодолеть сомнения и создать свой идеальный текст. Набор инструментов разделен на четыре блока: 1. Основы и стратегии. 2. Спецэффекты: экономия, ясность, оригинальность и убеждение. 3. План: способы организации и написания историй и репортажей. 4. Полезные привычки: правила для плодотворного писательства.От автора Итак, что у вас есть: новый набор писательских инструментов и рабочее место для их хранения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…