50 и один шаг назад - [86]

— Мне будет очень жаль, если вы не вернётесь, но вам следует принять это. Тогда я провожу вас до лифта, — предлагает она, входя обратно в гардеробную и через несколько мгновений выходя оттуда с серой жилеткой и рюкзаком.

Мы в тишине доходим до лифта, где Лесли помогает мне надеть одежду и вешает на плечо рюкзак.

— Скажите, он не простит? Не даст мне объясниться с ним? — Неожиданно даже для самой себя спрашиваю я.

— Не знаю, мисс Пейн. Если вы для него стали большим, а не забавой вроде Шторма, то он даст вам шанс. Но не переживайте, вы ещё очень молоды, чтобы разрушать свою жизнь. Поверьте, лучше, если он больше никогда не появится рядом с вами. Вы сломаетесь, не будете принадлежать ни к одному из миров, и это погубит вас. Я увидела много, только я желаю вам счастья, но оно не рядом с ним.

— Вы не хотите, чтобы мы были вместе?

— Дело не в этом, я знаю, что такого не будет. Сказки, которые снимают, остаются только сказками. Но жизнь она иная, вы не сможете дать ему то, чем он дышит. А он не сможет сделать вас счастливой. Вы только потеряете время друг с другом, и это приведёт к катастрофе. Я не хочу, чтобы вы страдали, как вчера. Ведь причиной стал именно мистер Холд, и боюсь, что это лишь малость того, что вам придётся увидеть и узнать. Поэтому я бы ни за что не возвращалась к нему, если бы была вами. Вы не из нашего мира, и никогда не станете одной из нас. Вчера я в этом убедилась. Вас не примут среди нас, а мистер Холд имеет большой вес среди нас и станет посмешищем. Хотите ли вы этого?

— Нет, — шепчу я.

— Вот и ответ, мисс Пейн, а теперь поезжайте. И забудьте о нём, если вы не будете появляться тут, то и он забудет о вас. Это ради вашей же безопасности, поверьте мне, я желаю вам только счастья. Идите, мисс Пейн, и пусть с вами пребудет всевышний.

Её слова приносят ещё больше горечи внутри, когда лифт открывается передо мной, и я должна шагнуть. Но всё моё естество против этого, я не могу уйти, не хочу позволять ему бросить меня вот так странно и неправильно.

Я оборачиваюсь к домработнице, и она мягко улыбается мне, подталкивая к этому шагу. Мой взгляд скользит, скорее всего, в последний раз по картинам вдали гостиной, по воспоминаниям, которые оставляю тут.

Глубоко вздохнув, шагаю в лифт и нажимаю на кнопку, кивая Лесли, и она отвечает мне тем же.

Вот и всё закончилось, но надежда… эта глупая надежда, подпитываемая моей любовью, живёт в груди. Только разве осталось на что надеяться? Лесли чётко мне объяснила моё место рядом с ним. Я всего лишь новое увлечение, которое он так же быстро похоронит в памяти, как и всегда это делал. Неужели, это конец?

Двадцать шестой шаг

Осознание того, что в последний раз еду в этом лифте, да и, вообще, сегодня был последний раз, когда я была счастлива и видела его, даже злого, начинает сотрясать моё тело. Ощущение потери самого дорогого, что у меня было, затуманивает разум, и я не могу дышать от этого. Не хочу. Мне так одиноко и мне так тяжело принять слова Лесли. Но она чертовски права, как бы я ни хотела… ни любила его, я не смогу дать ему наслаждение болью.

Он говорил… вчера говорил мне что-то важное, но я не помню, не могу напрячь свои извилины и воскресить в памяти, чтобы понять, как он чувствовал себя вчера.

Лифт открывается на первом этаже, и я, опустив голову, стараясь как можно быстрее пройти мимо девушек за стойкой, выхожу на прохладный воздух.

Не хочу уходить. Не. Хочу. Я хочу его, всего его. Я ведь так люблю его. Мне ведь так больно, но это ничто по сравнению с тем, что сейчас происходит со мной. Я не понимаю его, просто не понимаю, отчего он так завёлся. Почему такую малость, как моё желание защитить его, перевернул и выставил в совершенно отвратительном свете. Ведь всё было иначе, всё было не так.

Останавливаюсь уже за воротами, и неожиданная неприятная мысль пронзает мой разум.

А если Марк и наше соглашение стало лишь поводом, чтобы выгнать меня или же указать на моё место сабмиссива? Выбрать одно из двух. И он вчера увидел последствия того, что может быть из-за него, и испугался их? Ведь если я буду его сабмиссивом, то он должен будет защищать меня. А сейчас я ему никто просто девушка, которую он решил преследовать и трахнуть, обучить и изменить её характер. У него это получилось, прекрасно получилось. И все его слова, направленные против меня, не что иное, как его извращённое желание.

Я даже не знаю, откуда взялись эти слова в моей голове. Из-за Лесли или же из-за его глаз, которые шли вразрез с моим сном? Не понимаю, откуда это пришло, но внутри стало так душно, так тяжело дышать, что я стояла на тротуаре и хватала воздух ртом.

А если я не нужна ему? Если всё это его стиль поведения, как садиста? Если он специально разжёг войну между мной и отцом за него?

Судорожно пытаюсь найти другие слова в противовес этому, но их нет. Ничего нет, я не могу вспомнить. Голова раскалывается от стремления понять причину такой злости на меня, этих обвинений и нежелании услышать мою любовь, которая настолько глупа, что заставляет меня застонать и едва не рухнуть на тротуар. Но крепкие руки Майкла мигом подхватывают меня за талию, и я поднимаю взгляд на него, полный слёз и бешеного нежелания больше мыслить.