50 и один шаг назад - [52]

— Хм, кто бы говорил. Ну, позови кого-нибудь, — предлагаю, ощущая себя полной идиоткой, решившей, что он загорается с такой же силой от меня, как и я от него.

— Я всех отпустил, чтобы нам никто не мешал. Я жду завтрак, — усмехается он, складывая руки на груди.

— От меня? — Искренне удивляюсь, прикладывая руку к груди.

— Да, а есть проблемы?

— Вообще-то, одна и самая главная, я не умею готовить, — чувствую, как краска стыда из-за моего ответа начинает покрывать щёки, а брови Ника приподнимаются. Вот и всё, реальность жестоко вторглась в мой мирок, и я отчётливо вижу полное недоумение на его лице.

— Серьёзно? — Переспрашивает он.

— Хм, да. Сколько себя помню, всегда была Лидия, и отец считает, что это неподобающее занятие для нас, — я ещё больше смущаюсь его выражению лица, опуская взгляд и заправляя за ухо мокрую прядь волос.

— Ты совершенно не подготовлена к жизни, — разочарованно говорит он. Его слова, словно сильнейший тупой удар по затылку, и я оказываюсь в настоящем.

— А ты умеешь? — Тихо спрашиваю, всё так же гипнотизируя стеклянный столик.

— Конечно, а как я жил до этого всего? — Усмехается он.

Чёрт! Я чувствую себя настолько отвратительно, что обличительная правда, выливается на меня ледяным душем.

— Прости… прости, Ник, — шепчу я, резко вставая. Мне необходимо уйти, сбежать сейчас, чтобы ещё больше не ощущать себя настолько униженной собой же.

— Мишель, — он хватает меня за запястье, останавливая, и поворачивает к себе.

— Прости, — повторяю, не смотря на него.

— За что? И куда ты собралась? — Довольно грубо требует он, а я уже не могу сдержать этого неприятного покалывания в носу от слёз.

— Я поняла… всё поняла, — говорю, поднимая голову и освобождая руку из его хватки, отходя на шаг от него.

— Что ты поняла? — Хмуро спрашивает он.

— Я никчёмная. Посмотри на себя. Ты идеальный, умеешь всё, знаешь так много, очень умный и сообразительный. Да даже плевать на твою другую сторону. Уверена, найдётся миллион поклонниц твоего мастерства садизма. А я? Изнеженная жизнью амёба без цели, ничего не знающая и не умеющая, живущая на всём готовом. Максимум могу приготовить сэндвич и глазунью, и то, скорее всего, сожгу её. Ведь даже не знаю, как включается плита. Всегда плыла по течению, которое задавали родители, и не желала учиться жизни. Всегда думала, что так и будет. Я лицемерка, ты прав… был прав тогда. Говорила всем, что меня не волнуют деньги, а, оказывается, без них я ничто. Ты не знал ничего с детства: ни этой роскоши, ни прислуги, ничего. А я всегда имела всё, буквально всё и меня даже это не заботило. И я теперь просто ничто. Никчёмная.

Вся правда о себе открывается так ярко и слепит глаза, что они постоянно слезятся, выкатываясь крупными каплями и стекая по лицу. Ужасно. Оказывается, настолько ужасно себя ощущать неприспособленной к обычной жизни, что это очень пугает. Ведь скоро… возможно, скоро наша жизнь резко поменяется. Мы потеряем всё. И что тогда будет со мной? Отвратительно.

— Мишель, ты не никчёмная, — качает головой Ник, но я поджимаю губы и вытираю тыльной стороной ладони лицо.

— Забудь. Наверное, мне лучше уехать… ничего не будет, — эти слова с сильнейшей болью отдаются внутри. Зачем я ему? Я ничего не умею, не знаю, как доставить ему малую толику радости. Да даже накормить не могу человека, который вчера для меня устроил невероятное волшебство, которое никогда не сотрётся из памяти.

Я разворачиваюсь, чтобы подняться на второй этаж и собрать свои вещи.

— А ну-ка стоять! — Грозный оклик заставляет меня замереть, а саму словно сжаться до размера лилипута.

— Крошка, ты всё не так поняла. Я не хотел тебя обидеть, и ты не никчёмная, — уже тише продолжает он, а я качаю головой от его слов.

— Ты глупая, такая глупая, что мне хочется ударить тебя по заднице и выбить эту дурь из твоей головы. Я уверен, что ты миллион раз себя сама избила. Только вот не было ни единой причины, — он подходит ко мне и его руки опускаются на мои плечи.

— Я научу тебя, если ты захочешь. Это будет даже весело и первый раз для меня, как и многое, что связано с тобой, — шепчет он.

— Зачем тебе это? Зачем, Ник, обучать меня готовке? Да и, вообще, ты идёшь на уступки, а я ничем не могу ответить тебе. Потому что мы… да нет никаких нас, — отрицаю его слова, все свои чувства, ведь я права. У него нет причин возиться со мной, совершенно никаких.

— Потому что я хочу. Хочу, поняла? — Он крепче сжимает мои плечи и несильно встряхивает. — Ещё раз вот такое устроишь, и я за себя не ручаюсь. Отлуплю тебя, и мне плевать на твою нелюбовь к этому. Заслужила, потому что только я решаю, ты со мной или же нет. Только я решаю, уходишь ты или остаёшься. Только я решаю, хочу я обучать тебя чему-либо или же для меня это лишнее. Только я буду решать за себя и за тебя, потому что ты моя. Только моя, ты под моей ответственностью, под моим крылом, и рискни ещё раз усомниться в моих желаниях. Это меня злит. И я вряд ли идеальный, это даже оскорбление. Я умею самое элементарное, потому что мне пришлось. И я рад, что ты никогда не знала того, что я. Я бы не хотел, чтобы ты хоть когда-то прошла через мою жизнь. Никогда бы не пожелал такого, даже самому лютому врагу. Поэтому, крошка, не позволяй мне делать это с тобой, не позволяй мне по…