50 и один шаг назад - [198]

И теперь я вспоминаю, где видела этого мужчину. Он искал меня, следует за мной и следит за мной. Я всхлипываю, но это не приносит слёз, а только сухость внутри.

Где-то на заднем фоне я слышу знакомую мелодию своего телефона и открываю глаза, моргая и привыкая к такому яркому свету вокруг.

— Сейчас я достану вашу сумку, сидите тут, — говорит он, оставляя меня, а вокруг нас уже остановились машины, люди обсуждают меня, и мне кажется, что каждый знает, как моё имя. На их лицах такое осуждение, но это не я! Не я!

Я не говорила никому… никому ведь. Мужчина передаёт мне сумку, но я уже забываю о телефоне, копаясь в ней, и достаю конверт, где лежит фотография. Как? Как, вообще, такое возможно?

Мой мобильный с новой силой начинает трезвонить, и я нахожу его, видя номер сестры.

— Да, — резко отвечаю я, всё ещё держа в руке фото, моё личное фото, которое теперь красуется на каждом углу в каждом магазине.

— Блять, Миша, где тебя носит? — Плачет в трубку Тейра. — Я звоню уже седьмой раз! Седьмой! У отца новый инфаркт, мы в больнице! Приезжай! Он умирает, Миша! Умирает!

— Что? — Переспрашиваю я.

— Мы в той же больнице! Дуй сюда! Дура! — Кричит она и бросает трубку.

Я слышу гудки, а разум просто отключается, не желая поверить в такую цепочку событий. Словно на меня свалилась лавина, в одну секунду свалилась, и задавила меня своим весом. Я дышать больше не хочу, не могу, не желаю ничего.

— Мисс Пейн, вам надо в больницу. Я всё решу тут, а Хейтон вас отвезёт, — мужчина подхватывает меня за подмышки и как куклу ставит на землю, передавая в другие руки, помогающие мне дойти до серебристого «БМВ» и сесть на заднее сиденье.

— Мисс…

— Госпиталь «Святого Михаила», отвезите меня туда, как можно быстрее, — я не узнаю свой севший и безжизненный голос, но это он. И мужчина азиатской внешности удивлённо поворачивается ко мне.

— Но…

— Прошу вас… туда, я нужна там, — перебиваю я его, и он кивает, заводя мотор.

Моё тело болит, грудь сильно давит, как и виски изрезает сильнейшими щипцами. А внутри тишина. Я просто не могу понять… до сих пор не могу понять, как и почему это произошло. Всё произошло. Статья, которую я не давала, отец, видимо, прочитавший её и не сумевший справиться с эмоциями.

Я разрушила всё вокруг. Я и только я. И это ужасно, я чувствую на себе такую вину, что она разрывает меня, в щепки заплетается сердце. Дышать трудно. Думать не умею. В голове всё перемешалось и висок так стучит, что я нажимаю на него, пытаясь снять нестерпимую боль. Ничего. Кто мне поможет? Ну кто-то же должен! Прошу, хоть кто-то. Моё сердце настолько болит, что я хочу разорвать грудную клетку и выбросить его, растоптать… что-то… кто-то… прошу.

— Мисс, мы на месте, — из моего всхлипывающего состояния меня выводит мужчина, и я киваю, выбираясь из машины.

Мои ноги дрожат, вот-вот и я упаду, но иду к зданию. Давай, Мишель, давай, ты же сильная… должна быть сильной. Давай, ты сможешь.

И я иду, проходя уже знакомую охрану, видя плачущую сестру и спокойную мать.

— Наконец-то, хоть ты скажи ей, — ко мне полетает Тейра и толкает меня в маму, раздражённо вздыхающую и с укором смотря на сестру.

— Что… как это случилось? — Сдавленно спрашиваю я.

— Мы не знаем, и она не хочет говорить с доктором! Она не хочет! Ты-то скажи ей, что это надо! — Тейра вытирает покрасневший нос, а затем уже удивлённо осматривает меня.

— А с тобой что? Миша, ты ранена? — Она подходит ко мне, дотрагиваясь до моего носа, и я вижу на её руках кровь.

— Упала, — медленно отвечаю я.

— Но у тебя нос разбит и губа…

— Миссис Пейн, мисс Пейн, мисс Пейн, — её обрывает подошедший к нам знакомый врач и с удивлением осматривает меня.

Я вытираю руками кровь, которую даже не заметила и в таком состоянии шла сюда. Да и всё равно.

— Что с ним? — Спрашиваю я.

— Пойдёмте со мной, это личный разговор, — предлагает он, и мы все киваем, двигаясь за ним с этого этажа, и спускаемся на второй.

Он проводит нас в комнату с круглым столом и садится на стул, приглашая нас последовать его примеру. Мужчина кладёт перед собой папку, пока я ищу в сумке салфетки, чтобы вытереть кровь.

— Итак? — Жду от него хоть каких-то слов, пытаясь умыться.

— Что ж, — начинает он, открывая папку и тяжело вздыхая. — Мы ожидали этого, но не так скоро. К сожалению, мы больше ничем не можем помочь. Ему необходима пересадка сердца, но его очередь ещё не подошла.

— Как не можете помочь?

— Сколько это стоит?

— Вы охренели?

Мы все в один голос спрашиваем его, и он поднимает руку, останавливая нас.

— Мы можем немного приблизить операцию, но на это требуются деньги. Двести тысяч, не меньше. Если вы готовы…

— Нет, у нас нет таких денег, — обрывает его мама, а мы с сестрой поворачиваемся к ней.

— Вот! Видишь, Миша? Я говорила, она хочет его смерти! — Кричит сестра, подскакивая с места.

— Мама, ты не можешь. Мы должны найти вариант…

— Нет, я сказала. И вы спросите его, откуда привезли вашего отца, — зло цедит она, отбрасывая прядь волос с лица.

Я поворачиваюсь к врачу, сглотнувшего от этого предложения.

— Откуда? — Допытываюсь я.

— Карточку с моим именем нашла служащая мотеля, где он был. На окраине города. Мы предупреждали, что ему следует воздержаться… хм, воздержаться от…