50 и один шаг назад - [106]

Лицо Ника меняется: исчезает тёплая улыбка, и оно ожесточается. Он поднимает подбородок и обходит стол, останавливаясь в нескольких шагах от меня. А меня трясёт от новых подробностей. Когда я думала, что это я создаю проблемы, оказалось, что это он сам их создаёт. И это меня сейчас очень сильно злит. Больше не понимаю, зачем я тут, зачем пытаюсь хоть немного изменить его. Зачем он держит меня так близко?

— Ты считаешь, что это должно пройти для него безнаказанно? — Язвительно интересуется Ник.

— Нет, но не так… не так. Ты разрушил его, понимаешь? А если его, то и меня! Он мой отец, Ник. Мой отец, а ты его утопил, — ощущая, как глаза покалывает, а горло сводит. Замолкаю, больше не в силах смотреть на этого человека и болезненно любить его.

— Ты говорила, что тебя не интересует общество, что ты проживёшь без него. А сейчас обвиняешь меня в том, что я лишил тебя этого?

— Дело не в этом, Ник! Мне плевать на него, но не плевать на то, что ты делаешь, как ты делаешь, и как это скажется на мне. Ты подумал об этом? Что мне делать, Ник? Что мне сейчас делать и как воспринимать это? — Сжимая голову руками, опускаюсь на диванчик, потому что ноги дрожат от напряжения, от мыслей и советчиков внутри.

— Мишель, другого выхода не было. Разве было бы лучше, если бы я ему подправил лицо? Тогда бы он подал на меня заявление. То, что он сделал, должно оставить в его жизни такой же след, как и в твоей. Ты никогда не забудешь того, что случилось. А он теперь никогда не забудет своего унижения. Он применил к тебе силу, потому что ты слабее его. А он слабее меня. В мире всегда будет кто-то сильнее, и я защищал тебя! — Повышает он голос, а я поднимаю голову. По щеке скатывается слеза, смотрю на Ника, разрывая душу в миллион осколков, разрывая все связи с реальностью и находясь в полном подчинении судьбы. Не знаю, как мне принять это. Сейчас не знаю, потому что для меня всё это слишком.

— Мишель, послушай. Я думал о тебе, выбирал, как наказать его за то, что он сделал. Меня некому было защищать, когда я терпел подобное. А такие люди не останавливаются, если раз попробуют свою силу. Поверь мне, это наркотическая зависимость. Адреналин с этим ни с чем не сравним, поэтому хочу обезопасить тебя, понимаешь? — Ник делает шаг ко мне.

— Господи, — шепчу я. — Что мне делать?

— Остаться со мной. Не волнуйся, если твой отец мужчина, то он выпутается из этого. Такого рода сцены случаются часто, поэтому это скоро забудут. И я не волновался за тебя, когда подсылал людей к вашему обществу, чтобы они приняли такое решение, — Ник делает ещё один шаг ко мне и садится рядом со мной.

— Не волновался? — Шокировано переспрашиваю я его, и он качает отрицательно головой.

— Нет, потому что знал — ты будешь со мной. А у меня есть возможность защитить тебя, уберечь и обеспечить. Меня не волнуют чувства твоего отца, как и твоей матери, которой на своих детей наплевать. Она думает только о мнении окружающих и своём внешнем виде. Твоя сестра ничем не отличается от матери, а вот ты… ты совсем другое дело. Меня волнуют только твои чувства и ощущения. Я не хочу, чтобы тебя вовлекли в очередной кошмар, из которого ты не найдёшь выхода. Не хочу тебя потерять там, поэтому сделал это. И буду делать всё, чтобы ты никогда больше не знала, что такое неправильная боль.

Глубоко вздыхаю, понимая, что Ник пытался сделать всё из лучших побуждений, но никак не могу оторвать себя от семьи. Да, она у меня такая, но она моя. И никогда этого не изменить, никогда не вырваться из неё. Все её пороки — мои пороки. И сейчас я просто потеряна, настолько опустошена и потеряна в этом мире, что мне первый раз за всю жизнь хочется ощутить настоящие материнские объятья и расплакаться в них. Услышать слова поддержки и советы, потому что мои помощники молчат, до сих пор пребывая в состоянии шока.

— Мишель, — Ник берёт мою руку и сжимает её в своей ладони. Перевожу взгляд на наши руки, такие разные и такие красивые, когда соединены. И это больно колет в груди, словно сейчас предаю всю себя. Ту самую девушку, которой была девятнадцать лет. Предаю семью.

— Пришло время тебе принять новое решение. На что ты готова, чтобы быть здесь со мной? — Спрашивает Ник, я поднимаю голову на него, вглядываясь в его безмолвные глаза.

Я бы хотела стать его глазами. Этим чудотворным шоколадом, исцеляющим меня в любой момент своей нежностью и теплотой. Этими огненными лезвиями, режущими в период его острого желания и истинной натуры. Да, хотела бы посмотреть на мир его глазами. Ведь это первое через что проносится восприятие, а затем сигнализирует в мозг. Как он видит меня? Возможно, я сама бы ужаснулась своему виду, но поняла бы, что это и есть, то самое чувство, которое зовётся любовью. Ведь я знаю насколько его сердце тёмное и не желающее оттаивать, насколько его душа захвачена пороками, грязно разрывающими его сознание. Вижу это. Вижу это в его глазах сейчас. Вижу, как трудно ему бороться с собой, но он делает это. Он дерётся с этим нежеланным гостем внутри ради меня. И я бы хотела увидеть какой будет жизнь после этой борьбы. Что за краски он увидит, и как будет реагировать на них. И тогда мне было бы проще помочь ему справиться и выиграть, вырвать его душу из лап прошлого и садизма. Мне было проще сейчас отвечать ему и воспринимать всё, что происходит с нами. Я бы могла не метаться внутри, ища подходящее и правильное решение для нас обоих. Я бы могла жить и не бояться будущего, если бы увидела происходящее его глазами.