4891 - [52]

ОБЕСПЕЧЕНО ВСЕМ ДОСТОЯНИМ КРАСНОБЛОКА

— Чек пробивать? — враждебно осведомляется контролер. Вздрогнув, киваю в ответ. Сопровождаю кивок виноватой улыбкой. По опыту знаю, до чего же контролеры не любят кассовых аппаратов, установленных опричниками для борьбы с коррупцией. Чтобы жильцы не думали, будто Тапочный сбор, как и все прочие обязательные налоговые платежи, утечет в личные баллоны контролеров вместо того, чтобы быть откачанным в Оф-шар высокопоставленными опричниками. Я не патриот, и мне без разницы, куда отправится дыхсмесь, которую у меня изъяли. Но, с тех пор, как опричники модифицировали Собор в СОБР, порядки стали жестче, нарвешься на патруль — не обрадуешься. Остановят для досмотра, потребуют чек, придется второй раз платить. То есть, если прицепятся, раскошелиться так или иначе заставят, но с чеком это все же обойдется дешевле. С опричниками лучше не задираться. Они почти такие же серьезные, какими некогда были соглядатаи. А в кое-каких аспектах — даже круче последних. Шутка ли дело, опричники загнули самого Бориса Баобабского, а ведь этот сказочно нажившийся в Перекраску пузырь, поднялся при Перестановке столь высоко, что назначил самого себя ответственным ученым секретарем нашего никогда не просыхающего содружества. Никто даже пикнуть не посмел. А уж управдомом Собора Борисом Давидовичем, Баобабский вообще вертел, как хотел, будто любимой теннисной ракеткой. Взял, и объявил этого не просыхавшего пропойцу своей Семьей. Или — себя — Семьей Давидовича, я толком уже не помню, но было круто. Тем паче, что Давидович, на трезвую голову, сам был, ой как не прост. Пока не запил на почве сильнейшего переутомления на службе. Последней каплей, добившей его, стали обязанности дегустатора всех поступавших в Собор горячительных напитков, взваленные им на себя по совету все того же Баобабского. Как говорят в восточной части нашего Дома, лишняя соломинка ломает хребет даже верблюду. Так вышло и с Борисом Давидовичем: он ушел в бесконечный запой. Баобабский принял бразды правления на себя.

Учтя печальный опыт своего предшественника Консенсуса, Баобабский правил не сам, а распределив обязанности между ближайшими деловыми партнерами, воздушными пузырями чуть меньшего калибра, среди которых наибольшее влияние получили жидчики Михаил Армагеддонский по кличке Ходор (поговаривали, он получил погоняло из-за любимой книжки про приключения лордов Старков на дальнем Севере, которую читал в промежутках между бандитскими стрелками), Отмывайский (без комментариев), Офшорский (без комментариев), Киллеров (без комментариев), Арахис Фримэн (поднимавший даже на песке целыми дюнами) и Чупа-Кабра, специализировавшийся на электроэнергетике и приватизационных лохотронах. И, хотя эти семеро пузырей-упырей, бывало, не слишком-то ладили друг с другом, вместе они были силой, которую никто не мог остановить.

— Я всех и вся куплю, заложу, продам и снова куплю! — бывало, хвастался Баобабский в зените славы. — А кто не продастся, того закажу!

Это были не пустые слова. Козырная карта сама шла Баобабскому в руки, как лосось на нерест. Он практически за бесценок приватизировал общественные душевые, где, еще буквально вчера, отбыв трудовую вахту, мылились стройбаны. Мыло из них тоже, разумеется, исчезло. Затем Баобабский наложил лапу на информационный контент, став собственником большинства стенгазет и множества Кривоговорящих зеркал, которые тотчас запели ему осанну. Удостоверившись в собственной безнаказанности, Баобабский выпотрошил до самого дна стратегические подсобки с Неприкосновенными запасами, делавшимися агрессивными военруками на всякие чрезвычайные случаи.

— Считайте, самый чрезвычайный как раз настал, — пояснил Баобабский свои действия и, следующим же ходом прикупил самых высокопоставленных военруков, послав отвоевывать удаленные этажи, где весьма кстати вспыхнул кровавый мятеж. Мятежники, как вы, думаю, уже догадались, тоже проходили у Баобабского по зарплатной ведомости.

В этой связи представляется неуместным говорить об известном на весь Красноблок мини-футбольном клубе, приобретенном Баобабским по дешевке, причем, не для пиара, а, скорее, исключительно смеха ради, ведь главный пузырь слыл большим шутником. Что там какой-то паршивый клуб, когда Семеро пайщиков во главе с Баобабским ухитрились взять под полный контроль систему подачи гуманитарной дыхсмеси. С недавних пор она нагнеталась в Собор из Пентхауса.

Орудуя с неслыханным размахом, Семеро пузырей (в то время в обиход прочно вошел термин Семипузырщина, красноречиво характеризующий ситуацию сам по себе), совершенно упустили из виду пиар, как способ завоевать сердца прописанных в Соборе стройбанов. Это важнейшее дело было пущено пузырями на самотек. Наверное, Баобабский почувствовал себя слишком самоуверенно. Сердца стройбанов оставались последним, на что Семеро пузырей еще не успели наложить свои лапы. Быть может, Баобабский возлагал слишком много надежд на небезызвестный Стокгольмский синдром, обуславливающий обожание, с каким жертва насилия начинает относиться к насильнику, если насилие длится продолжительное время.