47 - [11]

Мне снилась радуга. Как будто я вишу в воздухе и медленно поднимаюсь к ней. И вот она рядом, совсем близко. Я трогаю ее рукой, и от моего прикосновения она вдруг становится черно-белой…

Я открыл глаза. Затекшая шея и шум в голове – странное состояние. Окутанный пеленой мозг еще не проснулся. Иначе, как «тупить», это не назовешь. Я уставился в одну точку и просидел так несколько минут. Над телевизором тикали часы, отбивая точный ритм происходящего. Именно так звучит жизнь: «тик-так, тик-так». Но думал я не об этом. Несколько первых секунд после пробуждения, вспоминая последние события, я был уверен, что это дурной сон, но вскоре убедился, что все очень даже по-настоящему. Радуга стекла, как акварель, и исчезла. Я прищурился и махнул рукой, отгоняя от себя дурные мысли.

Понедельник, 23 сентября

02:12

Никогда не любил просыпаться среди ночи. Вроде не хочешь в туалет, ничего не беспокоит, кругом тишина, но отчего-то просыпаешься. Не знаю, как вы, а я всегда пугался таких моментов. Я встал с дивана, разделся, погасил свет и подошел к двери ванной. Мысль, прострелившая мне висок, была неприятной: «Теперь, заходя сюда, я всегда буду представлять лежащий труп».

– Придурок, – произнес я вслух и резко открыл дверь.

Специально не включая свет, словно проверяя себя на вшивость, почистил зубы, помочился и, напевая, вышел в темный коридор.

– Завтра будет новый день, – прошептал я. – Все будет по-новому. Даже радуге иногда нужно отдыхать.

Я открыл форточку, завел будильник и лег в постель. Закрыв глаза, старался думать о хорошем, но заснуть не получалось. Быстрый монтаж сумбурных картинок не давал мозгу отключиться. Частые вспышки, словно стробоскоп, мелькали перед глазами: коридоры, лица, пальцы. Какие-то обрывки фраз, свист в ушах… Переутомление – отвратительная вещь. Очень хочешь спать, а уснуть не можешь. Словно организм издевается над самим собой.

Провалявшись неизвестно сколько времени, я задремал.

Разбудило меня пришедшее смс-сообщение – первое за несколько месяцев. Сообщение было отправлено с неизвестного номера и к тому же оказалось пустым. Я посмотрел на часы: 4:00. Сказать, что это удивило меня, – не сказать ничего.

«Простите, а кто это?» – ответил я, с трудом находя нужные буквы.

Через минуту снова пришло сообщение без текста.

«Может, не стоит так поздно и столь немногословно?» – снова отписался я.

Не заставляя себя долго ждать, кто-то на другом конце «провода» вновь ответил пустым смс. Я отложил телефон, повернулся на бок, закрыл глаза и поймал себя на мысли, что жду ответа.

Телефон молчал, а я так и лежал на боку, закинув левую ногу на одеяло, положив правую руку под голову.

Мой ночной собеседник замолк на некоторое время, но сигнал оповещения все-таки прозвучал снова. Загорелся яркий дисплей, и, взглянув на него, я почувствовал, как резко сузились мои зрачки. Это было немного болезненно. Глаза пытались сфокусироваться, с трудом привыкая к яркому прямоугольнику экрана.

В меню телефона я нашел папку «входящие сообщения», в ней отыскал «непрочитанные» и вновь обнаружил пустое смс. Я выключил телефон и через некоторое время наконец уснул.

07:30

Зазвонил будильник. Ох уж это утреннее пробуждение! Никак не могу к нему привыкнуть. Лежишь себе в теплой, мягкой постельке, на улице накрапывает дождь, дует холодный ветер, и так не хочется вылезать из-под нагретого за ночь одеяла. К тому же по утрам особенно холодно даже в квартире. Да и сон становится родным, и нет ни сил, ни желания с ним прощаться. Но, увы, будильник, словно хладнокровный палач, убивает сказку. Веки весят тонну, а в глазах – весь песок Сахары. В этот момент можно отдать все деньги в портмоне, лишь бы побаловать себя еще часиком сладкого и липкого сна, но уже без двадцати пяти восемь – пора вставать на работу.

Долго ждать автобуса не пришлось – всего минут десять. Он почти всегда приходит вовремя, за исключением дней, когда выпадает много снега. Но в дождливое сентябрьское утро автобус пришел почти по расписанию. Я всегда прихожу на остановку чуть раньше, чтобы подышать воздухом, рассмотреть обложки новых журналов и заголовки газет на витрине маленького киоска. Приветливо здороваюсь с другими ждущими автобус людьми, живущими в этом районе или оказавшимися здесь проездом. Чаще всего пропускаю мимо ушей банальные разговоры о погоде и новых выходках политиков. Наблюдаю за женщинами и мужчинами с опухшими, не проснувшимися лицами, с отпечатком вечных проблем и постоянного недосыпания. Одеты они, как правило, в серое или черное, усугубляя этим пасмурность сентября.

Сегодня, как и в предыдущие дни, на скамейке сидел пожилой мужчина, одетый более чем скромно, но всегда опрятно. Зашитый в нескольких местах старый плащ, растянутый свитер и коричневые вельветовые брюки из шестидесятых. Его кисти заметно тряслись, а пальцы непроизвольно барабанили по бедрам. Не помню, как называется эта болезнь; очевидно, он не мог контролировать тремор. Густые седые волосы средней длины, серебристая щетина и безнадежно грустные глаза в который раз привлекли мое внимание. Он был нищий, но его глаза, глубокие и усталые, глядели безо всякого намека на агрессию. Я ни разу не видел, чтобы он общался с кем-нибудь или просил подаяние.