40 лет Санкт-Петербургской типологической школе - [4]
(6) Он не верит, что брат ОТКАЖЕТСЯ ПОМОЧЬ ему
теоретически говоря, может оценивать помощь брата как нечто унизительное для себя, т. е. отрицательное, но, к своему огорчению, по всей вероятности неминуемое. Однако, уже контрастный контекст с утвердительным верить разрешает колебание в пользу положительной оценки пропозиционального аргумента при не верить, ср.:
(7) Иван не верит, правда, что с ним в жизни случится НЕСЧАСТЬЕ, однако он твердо верит, что ему по крайней мере придется сильно СТРАДАТЬ
(высказывание (7) было бы даже неприемлемым в случае более естественного предположения о том, что оценки «Ивана» на самом деле отрицательные: тогда корректность требовала бы замены глагола верить, скажем, глаголом думать, во всяком случае на месте выражения твердо верит). Обобщим: отрицательная оценка пропозиционального аргумента при безударном не верить, что встречается только как недвусмысленно маркированный случай и требует яркой контекстной поддержки.
Как мы увидим в дальнейшем, действительное участие отдельных компонентов нашего представления (В) в функционировании предиката верить, что и их предусмотренная в (В) организация подтверждается многими приемлемыми и неприемлемыми контекстами этой единицы языка. Чтобы показать это, мы обсудим важнейшие содержательные аспекты понятия «верить, что», как они отражаются в предложенной записи.
На наличие пресуппозиции, согласно которой эпистемический субъект а имеет в виду ситуацию, обладающую положительной ценностью, указывали многочисленные авторы (ср., среди других: [Арутюнова 2000]). Наше представление (В) содержит пресуппозицию, приписывающую а знание, что данная ситуация хорошая, причем предполагается, что она оценивается таким образом с некоторой, избранной субъектом точки зрения, т. е. она ставится в логическое отношение с избранными субъектом элементами, с одной стороны, знания, а с другой, волитивных установок. В дальнейшем мы коротко прокомментируем предлагаемый нами вид оценочной пресуппозиции веры.
Что касается самого по себе наличия этой пресуппозиции, то оно доказывается тем фактом, что как отрицательная оценка ситуации со стороны а (имплицитная или выраженная вводным оборотом), так и равнодушное отношение а к этой ситуации делают утвердительное предложение с глаголом верить, что неприемлемым, ср.:
(8) *Я верю, что он солгал
[при нормальном понимании глагола солгать]
(9) * Я верю, что Бог, как назло, существует.
(10) *Иван, который считает, что присуждение этой премии Горбачеву было бы серьезной ошибкой, верит, что он ее все-таки получил.
(11) Иван верит, что книг на этой полке около двадцати.
Примечание. (11) требует понимания того, что выражено в придаточном предложении, как оцениваемого субъектом неотрицательно; если он равнодушен к тому же содержанию, что является нормальным случаем, и притом говорящий знает об этом и не хочет вводить слушающего в заблуждение, высказывание некорректно.
(12) *К сожалению, я верю, что мне повезет [при нормальном подходе к удаче].
Обобщенно можно эти наблюдения свести к следующему утверждению о неприемлемости коллокаций:
(13) * а знает, что если р, то в отношении того, что а имеет в виду, плохо (безразлично), что р, и одновременно а верит, что р
То, что интересующая нас тематическая клаузула (В) имеет статус пресуппозиции, явствует из того факта, что ее содержание сохраняется в условиях отрицания и вопросительной конструкции, ср., кроме примеров (5) — (7), следующие предложения:
(14) Было бы хорошо, если бы ее приняли на работу, но я не верю, что ее приняли на работу.
(15) С его точки зрения было бы хорошо, если бы ее приняли на работу, но он не верит, что ее приняли на работу.
Что касается отрицательной оценки ситуации, являющейся предметом пропозиционального аргумента, со стороны говорящего или же его равнодушия по отношению к ней, то они не делают высказывания с глаголом верить, что неприемлемыми, ср.:
(16) Иван верит, что он получит эту никак им не заслуженную премию.
Необходимо подчеркнуть, что наличие желания эпистемического субъекта, чтобы данное положение вещей имело место, недостаточно для того, чтобы о субъекте утверждать, будто он верит, что это положение вещей имеет или будет иметь место. Такое желание достаточно для того, чтобы приписать субъекту надежду, но не веру, ср. предложение
(17) Я надеюсь, что он солгал,
которое, в отличие от (8), вполне приемлемо.
Перейдем к короткому комментарию по вопросу об оценочной пресуппозиции, содержащейся в (В), который мы выше сочли необходимым. Ввиду того, что субъект веры не обязательно готов сказать, что предмет его веры обладает положительным качеством (хотя этот субъект и признает, что он действительно верит, что р истинно), ср.:
(18) Он верит, что Сатана существует.
(19) [Германн] верил, что мертвая графиня могла иметь вредное влияние на его жизнь (Пушкин, Пиковая дама, V).
формулировка пресуппозиции, предложенная в (В) и основанная на знании субъекта, может показаться контринтуитивной. Полное изложение доводов в пользу нашего толкования потребовало бы весьма пространного рассуждения, по сути дела представляющего собой своего рода очерк онтологии и гносеологии. Поскольку включение такого рассуждения в текст статьи невыполнимо, ограничимся лишь несколькими указаниями, касающимися узловых положений, которые мы считаем верными и в свете которых надо воспринимать формулу (В).
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.