38 1/2: 1 муж и 2 любовника - [38]

Глава 6 Секс и педикюр

Зуза – Андреа:

Я многого от тебя ожидала, но эта история – просто атас.

Андреа – Зузе:

Как ты могла во время секса думать о педикюре?

Андреа – Клаудии:

Дом в лучах солнца? Может, это мечта, которая станет реальностью? А.

Клаудия – Андреа:

Жизнь для того и дана, чтобы осуществлять свои мечты.

За чаем и булочкой я рассказываю Зузе о Дэвиде, все больше запутываясь в собственных чувствах. Вообще я рада, что наконец могу ей все рассказать. После монолога, длившегося добрых полчаса, я ожидаю, что сейчас на меня обрушится буря. Но что я вижу: никаких упреков и наставлений! Зуза смеется.

– Я многого от тебя ожидала, но эта история – просто атас. Моя сестра, образцово-показательная мать семейства, всегда готовая прийти на помощь мужу и детям, воплощение стабильности и правильности, рассказывает мне, что у нее уже с месяц сексуальные отношения с… На сколько, ты говоришь, он тебя младше?

– На четырнадцать лет, – отвечаю я сухо.

– Да… с мальчиком, который моложе ее на четырнадцать лет. Я просто в шоке.

– Ты не злишься? Не осуждаешь меня, потому что сама сейчас в полной?…

Ее реакцию я не вполне могу объяснить, но она меня радует.

– Нет. Думаю, даже могу тебя понять. Ты специально этого не задумывала, просто, как сама сказала, вляпалась. За что же мне тебя осуждать? От этого никто не застрахован. Пытаться удержать влюбленного – плевать против ветра. Ты правильно говоришь: после семнадцати лет брака страсти угасают, но их все равно хочется. Я тоже не всегда была пуританкой, как сейчас, и ты это хорошо знаешь. Я спрашиваю себя: может, у женщин есть какая-то специальная хромосома вины, которой нет у мужчин? Перед тем как у нас с Мартином начался весь этот цирк, в постели нам еще было хорошо друг с другом. Но однажды я поймала себя на том, что в самый ответственный момент рассматриваю ногти на ногах и думаю, что надо сделать педикюр. Если честно, то Мартин, должно быть, чувствовал примерно то же самое, иначе бы не было никакой Дорис. Давай рассказывай. Чем занимается твой милый? Где он живет? Как выглядит? Я хочу знать все!

– Как ты могла во время секса думать о педикюре?

Зуза задирает ноги на стол, так что чуть не падает со стула, и объясняет, что в этой позе как раз очень хорошо видно пальцы на ногах. Я хохочу и представляю себе, что если бы Мартин мог читать ее мысли… Ни о какой сексуальной активности после этого и речи бы быть не могло, без виагры ему бы не обойтись. До десяти часов мы с Зузой болтаем. Пришло время звонить маклеру. Зуза объясняет человеку на том конце провода, что мы очень заинтересованы в покупке дома и нам обязательно нужно поговорить с маклером, потому что в другие дни мы будем осматривать другие дома. Она кивает, и я понимаю, что этот обман имел успех. Мы должны сегодня в полдень встретиться у желтой виллы. Маклер, некий герр Вольберт, будет нас ждать.

В начале первого мы останавливаемся перед нашей будущей виллой. Герр Вольберт сидит в своем «ауди» с климат-контролем. Когда он выходит из машины, мы ужасаемся, и справедливо. Мало того, что у него мелированные волосы, он с первого взгляда производит совершенно неприятное впечатление. На нем шелковый блузон, голубая рубашка, ворот которой открыт слишком широко, и золотая цепь… Нужно еще что-то говорить? Зуза замечает мою гримасу и шепчет:

– Мерзкий тип, но не забывай: мы хотим купить дом как можно дешевле, так что околдуй его!

Я очаровательно улыбаюсь этому немецкому неряхе, протягиваю руку и борюсь с внезапным позывом на рвоту. Влажное, вялое рукопожатие просто отвратительно! Но герр Вольберт, по-видимому, ничего не заметил. Он открывает темно-зеленые ворота, и его потные руки с золотыми цепями тут же забываются. Газон окаймлен пестрыми цветами, пальмы стремятся в небо, и их листья тихонько шелестят на ветру. Я уже вижу, как лежу здесь в гамаке с книжкой в руках. У двухметровой желтой стены растут кустарники. К входной двери ведет дорога, настолько широкая, что на ней без проблем могут встать три машины. С близкого расстояния вилла выглядит даже больше, чем издалека. Справа начинается терраса, огибающая весь дом. Мне хочется сразу все исследовать, но герр Вольберт окликает меня. Он идет к тяжелой двойной двери, расположенной между двумя колоннами и служащей парадным входом. Под навесом стоят два фикуса – выше меня и невероятно сочного зеленого цвета. Когда маклер церемонно открывает дверь, она скрипит. Мы ничего не видим, потому что опущены жалюзи. С тяжелым швабским акцентом герр Вольберт просит немного подождать, пока он найдет выключатель и откроет окна. Мы осторожно входим в просторный коридор. Постепенно становится светло, и то, что мы видим, нам очень нравится. Вход в гостиную представляет собой арку, выложенную терракотовой плиткой. В сердце комнаты – большой французский камин, перед ним низкий столик и два кресла. В столовой мы видим большой стол и восемь стульев. Мне с трудом удается сдержать восторг. Пять двойных дверей ведут на роскошную террасу, откуда открывается потрясающий вид на сад. Герр Вольберт, изображая хозяина дома, водит нас по комнатам. Кухня отделена от гостиной и столовой двумя арочными проемами. Без сомнения, к планировке этого дома приложила руку женщина. Плита и стол расположены так, что, стоя за ними, хозяйка видит всю кухню. Огромный американский холодильник для продуктов, еще один – для напитков, посудомоечная машина… Словом, все, чего только может пожелать женщина. Мы, как двое любопытных детей, открываем все шкафы, все ящики и всюду суем нос. Я просто влюбилась в этот дом! Из белоснежной кухни путь лежит на террасу для барбекю, где для этого есть специальная плита. Из прихожей мы проходим на второй этаж. Белый деревянный настил ведет в спальню. Их семь, как объясняет герр Вольберт. Две для хозяев. В каждой по отдельной ванной и балкону с видом на море. И еще пять спален поменьше, которые разделяют три ванные комнаты. У меня нет слов: этот дом придуман специально для меня! Все осмотрев, мы идем оценивать сад: пальмы, бассейн и стена, затянутая вьющимися растениями… Идеально! Без сомнения, это именно то, о чем мы мечтали! Но сможем ли мы все это оплатить?