33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче - [11]

? — на какой-то момент я пожалела, что мои гиперактивные детки в свои пять лет ходят в наши питерские музеи так часто. Но только — на какой-то, причем очень короткий, момент.

Колька вытащил меня из моего видения, и я увидела, что деревья на офорте Николая Антверпьева — уже не странные создания Доре, а елки, точнее, ели, те самые, огромно-сказочные, которые бывают у Билибина или… да, Колька прав, — на картине английского художника «Призрак горы». И у Куинна тоже есть маленький домик, такой же, как и на офорте Антверпьева (там он спрятан глубоко в чаще, зрителю его не видно, это просто я в своем видении до него дошла вслед за дедушкой-лесовичком). Но ведь, как справедливо заметил мой сын, у Куинна — «домик Гитлера», точнее, резиденция Гитлера в Альпах… Загадка. Я поняла, что пора подключать к делу уже моего папа. Да и всех остальных наших коллег. Почему я это поняла? Да потому, что резиденция Гитлера, мое видение будущего и сумрачный лес Данте на гравюрах Доре и Антверпьева ясно указывают на то, что невозможно игнорировать. Понятно, что я сказала? Не очень? В общем, я увидела во всем этом указание. На что? А вот это-то, на мой взгляд, мы и должны были решить вместе.

Пока мы с Колькой «бродили по лесам», моя дочь… Выйдя, если возможно так сказать, из офорта Антверпьева, я нашла Польку застывшей перед шикарной аметистовой друзой, на мой взгляд, явно бразильского происхождения: уж очень крупными и яркими были фиолетовые кристаллы. Мою девочку камушки никогда особенно не интересовали ни в виде украшений, ни в виде кристаллов, а тут — просто Снегурочка!

— Мамá, мамá, — пробудилась моя Полина от сна, — смотри туда! Там — горы! Там так здорово! Мамá, купи этот камушек! Купи его крестной Насте! Ну, пожалуйста!

— Нет, картинку с лесом! — сразу же организовал полемику Колька.

В общем, базар получился, как всегда, а я… да, вы совершенно правильно все поняли, я вытащила детей из «Лавки художника» совсем ненадолго — всего лишь для того, чтобы снять деньги с карточки. Вернулись мы уже спокойные, и купили и офорт Антверпьева, и аметистовую друзу.

Куда ж нам плыть

Полька знает, куда

О своем совместном с детками шопинге Алексия рассказала, когда мы, то есть я, Настя Ветрова и Александр Федорович Белоусов, прикатили в особняк Петровича по его звонку. Сам Петрович, Алексия, ее отец Мишель Мессинг и гипергениальные его внуки ждали нас, как это сложилось, за накрытым столом. В доме вкусно пахло кофе, и вид мирно жующих детей вызывал умиление: очаровательная картина, как знал каждый из нас, не продержится больше двух минут.

— А мамá поедет вот сюда! — Полька не выдержала и отмеренных мной двух минут.

Девочка подбежала к старинной карте мира, с незапамятных времен висевшей на стене в гостиной Петровича, и ткнула фиолетовым фломастером куда-то в Алтайские горы. Старая карта не выдержала напора — фломастер, проткнув насквозь бумагу, уперся в стену.

— Полька, ты что! Убью! — Петрович схватил дочь и кинул на диван, прямо в руки Александру Федоровичу, а сам принялся изучать повреждение. — Эту карту мне дед подарил, когда я меньше вас был, — бормотал он почти про себя, хоть и обращался к близнецам. — Я ее как святыню берег, я по ней весь мир объездил, как только читать научился, а вы!

— А что мы, папá, это все Полька! — Колька явно обиделся на несправедливый отцовский упрек.

— А ты просто не успел, не успел! Папá, Колька тоже хотел тебе показать, куда мамá с крестной Настей поедут, он мне сам говорил! Он не успел!

Петрович не обращал внимания на вопли детей, он разглядывал дыру в карте. Зато я сразу же понял, что дети не просто так заинтересовались Алтайским хребтом.

— Погодите-ка, куда это поедут ваша мамá и Настя?

— И ты поедешь, — безапелляционно заявила Полька.

— Я? Но я об этом ничего не знаю! Как же я поеду туда — не знаю куда?

— А вот и поедешь! А вот и поедешь!

— Полина, помолчи немножко, ладно? Рушель, мы с Петровичем и позвали вас всех, чтобы рассказать о том, что произошло, когда мы с детьми выбирали подарок на свадьбу Насте и Леониду. Настя, прости, подруга, но сюрприза из этого подарка не получится, да и вряд ли ты его вообще захочешь — странный он какой-то, — и Алексия рассказала о походе в художественный салон.

Мы какое-то время молчали, только дети абсолютно мирно возились в углу, о чем-то сосредоточенно перешептываясь. Не могу сказать точно, о чем в тот момент думали мои товарищи, но я уже знал: я еду! И очень надеялся, что друзья не покинут меня — очень не хотелось ехать одному в неизвестное место.

— Что ж, дамы и господа, — прервал молчание Александр Федорович Белоусов. — Каждому из нас прекрасно известно, что случайностей в жизни не бывает, и логические закономерности, по которым живет Вселенная, становятся очевиднее, если рядом — прекрасная Алексия Мессинг, — на этом месте Александр Федорович склонился перед дамой и поцеловал ей руку. — И мои возлюбленные крестники, — к детям он повернуться не успел: они уже висели у него на плечах.

— Крестный едет с мамá! — вопила Полька.

— И дедá! — внес свою корректировку Колька.

— А вот перебивать, дорогие мои, не позволено никому! — Александр Федорович стряхнул детей на диван, а сам уселся между ними, положив руки им на плечи.