320 страниц про любовь и кино - [4]
Казахи приняли нас, как и тысячи других москвичей, ленинградцев, белорусов и украинцев, тепло и доброжелательно, потеснившись в своих домах и разделяя с нами продовольствие. Так же дружелюбно приняли эвакуированных в Узбекистане, Таджикистане, Туркмении, Киргизии… Национализма не было.
Все студенты жили в помещении кинотехникума, где и проходили занятия. Кинотехникум располагался в предгорье Алатау. По двум сторонам улицы текли арыки с чистой горной водой. В столовой общежития можно было поесть «затируху» (галушки, наполовину сделанные из отрубей). Мама и сестра жили в съемной хибарке у реки Алма-Атинка. Мама пошла работать в одно из министерств.
Я решил обратиться к заместителю директора ЦОКС (Центральной объединенной студии «Мосфильм» и «Ленфильм») режиссеру Владимиру Вайнштоку, поставившему замечательный фильм «Дети капитана Гранта» с Николаем Черкасовым. Песню из этого фильма «Жил отважный капитан, он объездил много стран, и не раз он бороздил океан…» пела вся детвора. Рассказал ему о гибели на фронте отца, о тяжелой жизни семьи. Он направил меня к известному режиссеру Ефиму Дзигану, постановщику замечательного фильма «Мы из Кронштадта». В то время он работал над картиной «Секретарь райкома». Начались съемки. Просмотрев первый материал, худсовет студии ЦОКС снял Дзигана с постановки из-за плохой игры актрисы Есиповой, его супруги, и передал фильм режиссеру Ивану Пырьеву. О Пырьеве шли слухи, что он хулиган, матерщинник и даже антисемит. Но в реальности это не подтвердилось. Его друзьями были Михаил Ромм, Сергей Юткевич, Александр Столпер, Леонид Луков…
В съемочной группе остались лишь несколько москвичей. Все ленинградцы покинули группу. Пырьев спросил меня:
– Кто вы такой?
– Я студент третьего курса режиссерского факультета ВГИКа.
– Что вы хотите делать на картине?
– Хочу работать у вас в качестве ассистента по актерам, готовить второй план, работать с массовкой.
– Наша картина военная, много пиротехники. Будете моим ассистентом по пиротехнике.
Практически я стал помощником пиротехника. Мне дали шестиметровую палку с гвоздем на конце, на который насаживалась военная дымовая шашка. Пырьев кричал в железный рупор: «Жо-ра! Правее!» Я не слышал его команды – шашка-гадюка громко шипела, – бежал левее, рупор-то – не современный микрофон с усилителем. Пырьев кричал: «Жо-ра! Беги туда, где твоя жо-па!» Я вертелся во все стороны. Он вообще любил такие словечки, иногда они были и матерные. По окончании съемок я был весь в саже и долго не мог смыть ее.
Пырьев хорошо ко мне относился. А я старался. Как-то он спросил:
– Из Москвы должна была прийти картина «Свинарка и пастух» на одной пленке. Я сам буду смотреть ее впервые в таком виде. Хочешь со мной?
– Конечно, Иван Александрович!
Картина еще шла, я был в восторге от игры Марины Ладыниной и Владимира Зельдина, а также от мелодичной музыки и прекрасных песен Исаака Дунаевского и решил: буду режиссером музыкальных фильмов. Пырьев по окончании спросил:
– Ну как вам, Жорочка, картина? Понравилась?
Я без всякого подхалимажа, искренне ответил, что очень и очень!
– А вот Эйзенштейну не понравилась, – сказал он с грустью (Сергей Михайлович был худруком «Мосфильма»). – Эйзенштейн – не русский режиссер, – и после паузы добавил: – А вот Левитан – русский художник.
Так я стал первым зрителем фильма «Свинарка и пастух» в СССР.
На картине «Секретарь райкома» я познакомился с замечательными актерами – Михаилом Ивановичем Жаровым, Ваниным, Астанговым и, конечно, Мариной Ладыниной, звездой кино. Михаил Жаров на съемках часто творчески спорил с Пырьевым.
Когда на работу в съемочную группу звонила моя мама, а телефон стоял на столе Пырьева, Иван Александрович всегда тепло звал меня к телефону: «Жорочка, тебя мамочка спрашивает». Как-то после дневных съемок в павильоне Иван Александрович обратился ко мне с просьбой – принести из библиотеки много-много газет. В библиотеке отказа не было, дали подшивки за прошлые годы, под мое обязательство их вернуть. Пырьева на студии боялись все. Я принес столько, сколько мог унести.
– Мало, давай еще!
Я вновь притащил несколько подшивок.
– Мало, еще столько же!
Принес еще тяжелые подшивки.
– А теперь рви их и стели на полу. Будем с тобой здесь ночью спать. Я с Мариной поссорился.
Спали мы таким образом более недели, подушкой служил кулак, но съемки продолжались. Пырьев называл Ладынину Мариной Алексеевной и вежливо, но холодно давал ей свои режиссерские указания. Она их безукоризненно выполняла. Конечно, газеты после такого пришли в негодность и возвращать в библиотеку было нечего. Но жалоб не поступило. На студии боялись Пырьева.
В другой раз Иван Александрович поручил мне пойти в организацию «Казахмаслосбыт» и получить для него персональный лауреатский паек. Я получил полтора килограмма масла и полтора килограмма сыра. Сейчас невозможно представить, какая это была ценность. Я шел на студию, прижимая пакет к сердцу, боясь, как бы на меня не напали бандиты и не отняли столь дорогую ношу. Когда я благополучно доставил ее Пырьеву, он отрезал мне граммов двести масла и столько же сыра: «Передай мамочке!»
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.