3001: Заключительная Одиссея. Пролог - [5]

– Жаль слышать это. Человеческая раса стала хуже.

Он внимательно испытывал ее, пытаясь найти пределы ее терпения и составить план ее личности. Было очевидно, что им предстояло провести немало времени вместе, и в сотне случаев он был зависим от нее. Кроме того, он все еще не был до конца уверен, нравится ли она ему: возможно, она заботилась о нем, как о драгоценном музейном экспонате.

К удивлению Пулла она согласилась с его критикой.

– Возможно это правда – отчасти. Физически мы, наверное, слабее, но мы более здоровые и лучше приспособлены, чем большинство людей, живших раньше. Благородный Дикарь всегда был мифом.

Она подошла к маленькой прямоугольной пластинке, установленной на уровне глаз на двери. Размерами она походила на один из бесчисленных журналов, которые наводнили далекую эпоху печати, и Пулл обратил внимание, что, по крайней мере, одна пластинка находилась в каждой комнате. Обычно они были пустые, но иногда на них появлялся бегущий текст, абсолютно непонятный для Пулла, даже после того, как большинство слов были ему знакомы. Один раз пластинка в его номере пронзительно запищала, но он проигнорировал его, предоставив иметь дело с этой проблемой кому-нибудь другому, что бы там ни было. К счастью, писк прекратился так же внезапно, как и начался.

Доктор Уоллос приложила свою ладонь к пластинке, и, через несколько секунд, убрала. Она взглянула на Пулла, и, улыбнувшись, сказала:

– Подойдите и посмотрите на это.

Внезапно появившаяся надпись произвела на него большое впечатление, когда он медленно прочел ее:

УОЛЛОС, ИНДРА (Ж2970.03.11:31.885//ИСТ.ОКСФ)

– Полагаю, это значит: женщина, дата рождения 11 марта 2970 г. – и что вы работаете в историческом департаменте Оксфордского Университета. А 31.885 – это ваш личный идентификационный номер. Верно?

– Абсолютно, мистер Пулл. Я видела некоторые адреса электронной почты и номера кредитных карт вашего времени – ужасные строки тарабарщины, состоящей из энного количества цифр, которые никто не в состоянии запомнить!

Но все мы помним нашу дату рождения, и она может совпасть с датами рождения не более, чем 99,999 других людей. Поэтому, все, что нужно – это пятизначный цифровой код… И даже если вы забудете его, это не так уж страшно. Как видите, он является частью нас самих.

– Имплантант?

– Да, наночип, внедряемый при рождении на всякий случай в обе ладони. Вы даже не будете ощущать его. Но есть одна маленькая проблема…

– Какая?

– Люди, которые в будущем будут читать ваши показатели, в большинстве своем обыватели, и не поверят в вашу настоящую дату рождения. Поэтому, с вашего позволения, мы скинем вам тысячу лет.

– Разрешение даю. А остальная информация идентификатора?

– Это необязательно. Вы можете оставить место пустым, вписать туда ваши интересы или место жительства – или использовать его для личных сообщений общих или частных.

Кое-что, был уверен Пулл, не изменилось за прошедшие века. Естественно, большой процент этих «частных» сообщений должен был содержать очень личную информацию.

Ему было интересно, есть ли в эту эпоху цензоры, и намного ли их усилия к повышению морального уровня общества успешнее, чем в его время.

Он решил спросить об этом у доктора Уоллос, когда узнает ее получше.

Глава 4 Комната для наблюдений

– Фрэнк – профессор Андерсон считает, что вы уже достаточно окрепли для того, чтобы совершить небольшую прогулку.

– Очень рад слышать это. Вам знакомо выражение «чертовски рад»?

– Нет, но я могу понять, что это значит.

Пулл так привык к низкой гравитации, что широкие шаги, которые он делал, казались ему вполне обычными. Половина шага лошади – как он оценивал длину своего шага – говорили лишь о его хорошей форме. Им встретилось всего несколько человек, все они были незнакомыми, но каждый из них улыбнулся, будто знал его. Сейчас, сказал Пулл сам себе с некоторой долей тщеславия, я, должно быть, одна из самых узнаваемых знаменитостей в этом мире. Это может очень помочь мне, когда я решу, как провести остаток жизни. По крайней мере, еще лет сто, если верить Андерсену…

Коридор, по которому они шли, был совершенно лишен каких-либо достопримечательностей, за исключением дверей, пронумерованных случайным образом, каждая из которых имела собственную идентификационную панель. Пулл проследовал за Индрой примерно метров двести, когда внезапно остановился, в изумлении, поскольку увидел нечто, что совершенно сбило его с толку.

– Эта космическая станция, должно быть, колоссальных размеров! – воскликнул он.

Индра улыбнулась, повернувшись к нему.

– Разве не вы говорили «Я уже все видел»?

– Ничего, – рассеянно пробормотал он. Он все еще пытался оценить размеры этой структуры, но его уже ждал другой сюрприз. Кто бы мог представить космическую станцию, которая могла похвастаться собственным метро – да еще и миниатюрным, с одним маленьким вагоном, способным перевозить только дюжину пассажиров.

– Комната для наблюдений номер три, – произнесла Индра, и они быстро и бесшумно понеслись прочь от терминала.

Пулл проверил время по эластичному обручу на своем запястье, функции которого еще не были ему полностью известны. Еще одним небольшим сюрпризом было то, что весь мир теперь перешел на универсальное время: сбивающая с толку мешанина временных зон была отвергнута с приходом глобальных коммуникаций. На эту тему было много разговоров еще в двадцать первом веке, и даже было предложено заменить солнечное время на звездное. Потом, в течение года, Солнце буквально повернулось вокруг часов: время установили на полгода раньше.