300 спартанцев - [23]
«Зачем только он вернулся?» — подумал Левтихид.
Он всё это время безучастно молчал, тоскливо глядя в пол.
— Но ввиду бегства Демарата эфоры даруют вам прощение, с тем чтобы вы публично совершили очистительные жертвы Аполлону и, таким образом, освободили город и себя от скверны.
Оба царя облегчённо вздохнули. Буря пронеслась на этот раз мимо.
Вечером, после захода солнца Леонид пришёл к Клеомену.
— Братец! — радостно воскликнул царь. — Ну, вот и ты! Рад тебя видеть. Знаешь, я чувствую себя в Спарте после долгого отсутствия как нашаливший ребёнок, вернувшийся к строгой, но милосердной матери. И наши граждане так обрадовались мне, что я невольно умилился. Я думал, они меня проклинают. Ведь я был причиной бегства их любимого Демарата.
— Так бы оно и было, если бы не Левтихид. Всё самое неприятное досталось ему. Он даже не может спокойно выйти из дому, чтобы кто-нибудь не сказал ему какой-нибудь колкости.
— Я заметил, что царский венец ему явно не на пользу. Он стал угрюм и скучен.
Клеомен провёл Леонида во внутренние покои. Просторный зал был убран достаточно пышно для жителя Спарты. Клеомен имел неудержимую склонность к роскоши. Из каждого похода он привозил предметы искусства, которыми с удовольствием украшал свой дом, несмотря на ворчание геронтов и эфоров. Поэтому дом его был обставлен с аттической изысканностью. Ионические колонны, высокие расписные аттические вазы, скульптурные коры и куросы[11], драгоценные финикийские ткани и ковры украшали обеденный зал.
Клеомен пригласил Леонида занять место на обеденном ложе, застланном восточным ковром. Сам он устроился напротив. Слуги принесли столики с десертом и вино.
— Какой нелепый обычай сложился у нас, эллинов, — сказал Клеомен, наполняя свой кантар[12] из амфоры, которую слуга поставил перед ним прямо на столике, — разбавлять этот божественный напиток, этот волшебный дар богов водой! Вот истинное варварство!
— У эллинов, напротив, варварством считается пить неразбавленное вино, — сказал Леонид, — я слышал, брат, будто бы скифы научили тебя пить вино, не разбавляя водой, но не мог этому поверить.
— Всё это предрассудки, Леонид! Попробуй, ведь ты, как и все прочие эллины, даже не знаешь вкус настоящего вина.
— Клеомен, известно, что неразбавленное вино помрачает рассудок. Говорят, это может привести к полному безумию. Что отличает нас, эллинов, от варваров? Чувство меры и гармонии. Посмотри, все народы вокруг нас предаются разного рода излишествам — неумеренности в еде, невоздержанности в питье, жадности к золоту, женщинам, так что они не способны довольствоваться одной супругой, а окружают себя огромным гаремом, что противно природе человека, как мне кажется. Эллины побеждают разумом все эти ужасные страсти, приводящие человека в жалкое состояние. И особенно это касается вина. Ведь неразбавленное вино заставляет потерять чувство меры, впасть в расслабленность и пьянство. Человек становится жалким рабом виноградной лозы. Я отказываюсь пить чистое вино, Клеомен. Вели слуге принести ключевой воды.
— Как хочешь, я не уговариваю, тем более что речь пойдёт о таком предмете, для которого нужно иметь трезвую голову.
— Я слушаю тебя, царь.
— Я давно хотел спросить тебя, Леонид, почему ты не женишься? Народ недоволен, ты же знаешь, как у нас относятся к холостякам…
— Ты для этого позвал меня?
— Да, исключительно для этого. — Клеомен отхлебнул из кантара и откинулся на ложе, с наслаждением проглатывая ароматную жидкость. — Видишь ли, я давно приметил, что моя Горго смущается и краснеет, когда речь заходит о тебе. Наверняка я, конечно, не знаю, но мне почему-то кажется, что ты ей по душе.
— Боюсь, что ты ошибаешься, она привязана ко мне, это правда, но как к своему близкому родственнику. Она ещё такая юная, я намного старше её…
— Не такая уж она и юная. Ей месяц назад исполнилось девятнадцать. Самый подходящий возраст для девицы вступить в брак. Что касается тебя, конечно, ты не юнец, но зрелость украшает мужчину. Я думаю, ты понял, что я имею в виду. Мужского потомства у меня нет. Ты мой наследник, и достойный наследник. Я хочу, чтобы ты женился на Горго. Да, она не вышла ростом, зато редкой рассудительности. И в кого только? Вот уж верно говорят, если в одном месте убавится — я имею в виду себя, — постучав себя по лбу, Клеомен залился звонким смехом, — то в другом — прибавится. Итак, моя малышка Горго — достойнейшая девица. Надеюсь, ты не станешь с этим спорить? Тот, кому она достанется, будет счастливейший из смертных, просто баловень судьбы! Она так умна и остроумна, что ей, конечно же, подобает царский венец. К тому же она весёлого нрава. Ты только подумай, что может быть хуже угрюмой, сварливой жены? Б-р-р-р!
Клеомен поёжился. Он хмелел на глазах. И язык его стал заметно заплетаться.
— Леонид, я хочу, чтобы после моей смерти она стала царицей Спарты. И знаешь, честно тебе скажу, ты единственный, кому я бы от всей души отдал свою ненаглядную дочку, зная, что ты достойная ей пара. Хоть ты мне брат только наполовину, а сводные братья обычно не слишком жалуют друг друга, тебя я люблю. Ну что ты скажешь? Берёшь её?
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.