300 Киловоль - [63]

Тренажеры удавались Википеду плохо, поскольку он их никогда не видел. Даже боксерскую грушу ему удалось представить не сразу: то, что увидел Роман в своих очках, действительно имело грушевидную форму и подходящий размер. Но на этом сходство заканчивалось. Груша, придуманная Википедом, была аппетитного желтого цвета, один бок у нее оказался румяным и сочным, а из другого высовывался червячок. Цепь, на которой крепилась груша, Википед изобразил неуместно ржавой и старой — видно, осталась заготовка от его фантазий с боевыми скелетами подземелий. В том месте, где груша соединялась с цепью, торчал небольшой зеленый листочек, а чуть пониже на боку груши красовался ценник со штрих-кодом. Когда Роман нанес груше удар, вместо того, чтобы податься в сторону, груша очень натурально развалилась на куски, обдав Романа брызгами сока, а червячок выпал, взволнованно пискнул и уполз. И хотя сок был тоже выдуманный, Википед выдумал его на совесть: когда Роман оглядел, не снимая очков, свой кулак, он увидел его перепачканным в груше, и долго вытирал об штаны, хотя кулак был, разумеется, чист.

В конце концов удалось разъяснить Википеду, как должна выглядеть боксерская груша, козел для прыжков, бревно с шипами для отработки блоков, макет воина с деревянным мечом и макет бандита, медленно вынимающего бластер из тренировочных штанов с полосками.

Дело пошло на лад, приемы отрабатывались споро. Роман стремительно овладевал всеми видами оружия и рукопашного боя, приобрел необходимую закалку, силу, ловкость и выдержку. Временами Роману даже казалось, что он почти овладел Силой Воли и способен двигать предметы на большие расстояния и менять события Вселенной. Но что-то мешало освоить это до конца. Отшельник тоже был им недоволен.

Впрочем, нельзя сказать, что уроки Отшельника прошли совсем впустую — по крайней мере, двигать усилием воли небольшие предметы на маленькие расстояния Роман научился, а это, согласитесь, уже большое дело, недоступное такому обычному и заурядному человеку, как, например, ты (не обижайся, это правда).

Да, Роман мог двигать небольшие предметы. Увидь кто Романа в такой момент, он бы сразу понял, что парень изучает настоящее космическое кунфу, а не какую-нибудь там дыхательную гимнастику с ударами ног.

Однажды, когда Википед заявил, что устал, и улетел в дальний угол Черной дыры отдохнуть, Роман тренировался сам без очков: усилием воли подзывал к себе из окружающего пространства маленькие метеориты и ребром ладони разбивал их в крошево. Ребру было больно, но приходилось терпеть.

— Резче замах! — однообразно грохотал Отшельник, даже не глядя в его сторону. — Тверже локоть. Не делай упражнение бездумно: осознавай, что тебе это по-настоящему надо. Сосредоточься!

— Да не могу я сосредоточиться! — вдруг взорвался Роман. — Не могу и все!

— Что случилось? — Отшельник удивленно повернул правый глаз в его сторону.

— Я думаю о Ларисе! — воскликнул Роман. — Я все время думаю о ней!

— Ты не должен думать о ней во время тренировок, — строго сказал Отшельник. — Забудь о ней, если любишь ее и хочешь спасти!

— Как я могу забыть, если люблю?! — возмутился Роман. — И как же я смогу спасти, если забуду о ней? Учитель, я тренируюсь здесь уже вечность, конца и края нет моим тренировкам!

— Не забывай, — напомнил Отшельник, — пока ты в Черной дыре, времени не существует. Считай, что реальность стоит на паузе. Ты можешь тренироваться, не беспокоясь ни о чем, пока не достигнешь мастерства. Ведь ты по-прежнему очень слаб.

— Да! — закричал Роман и вскочил. — Да! Но, черт возьми, я должен ее спасти! Я люблю ее и не могу сидеть здесь так долго!

— Любовь не должна мешать тренировкам, — повторил Отшельник.

— Как у вас все просто, Учитель! — вскричал Роман в сердцах. — Да что вы вообще знаете о любви?!

Вряд ли Роман ожидал какого-то ответа от своего Учителя, скорее предполагал, что тот на него прикрикнет или заставит двадцать раз отжаться в невесомости — занятие легкое, но очень позорное. Однако фраза неожиданно повисла в пустоте. Казалось, даже Горизонт событий перестал мельтешить, а уж Википед и вовсе проснулся, подлетел поближе и навострил обзорные камеры.

— Что я знаю о любви? — медленно прогрохотал Отшельник, вращая глазами. — А что ты знаешь обо мне, самоуверенный мальчишка?

Роман глянул на него и остолбенел: если бы Отшельник был человеком, наверняка он бы покраснел лицом. Но человеком он не был. Однако цвет изменился: если раньше лицо Отшельника напоминало серый базальт, теперь оно больше походило на темно-багровый мрамор с белыми прожилками.

— Что ты знаешь обо мне?! — снова яростно прогрохотал Отшельник.

— Ничего... — испуганно пробормотал Роман. — Простите, Мастер, я... Я не хотел вас обидеть, я...

— Ты знаешь, кто я? — продолжал грохотать Отшельник. — Знаешь ли ты, кем я был раньше? Знаешь ли, почему я здесь?

— Нет! — испуганно замотал головой Роман, который никогда не видел Учителя в таком состоянии.

— Ты хочешь это знать? — прогрохотал Отшельник.

— Нет-нет! — снова замотал головой Роман, но подумал, что это прозвучало невежливо, и поспешил объяснить: — В смысле, конечно да, но если это что-то личное... То мне приставать с расспросами неудобно.