30 контейнеров для господина Зет - [34]

— Надо отобрать у него ланцет. Это опасно, — шепнул Улье.

— Поди отбери. Выть будет день и ночь, как голодный оронг. Лучше не обижай полоумного. Пускай балуется.

— А если вдруг зарежет кого?

— Чтоб тебя съели! Нашел кого трусить. Пшел отсюда, не мешай спать.

— Но нельзя же так. За ним нужен присмотр…

— Клянусь последним глазом, сейчас схлопочешь по башке, если не угомонишься. Отвяжись. Я спать хочу.

Одноглазый лег и отвернулся. Почти сразу он начал посапывать.

Простокваша сосредоточенно ворошил головни хворостиной. Улье поднялся с пола и подошел к нему.

— Старик, — позвал разведчик, — что это ты делал только что?

Безумец заморгал в испуге и вдруг хихикнул.

— Я тебя знаю, — вместо ответа заявил он, уставив в Ульса корявый палец. — Ты новичок.

— Да.

— Ты друг Рябого, — продолжал Простокваша. — Рябой хороший.

— Он пропал.

— А знаешь что? Ты когда-нибудь пробовал простоквашу? Нет? А я ее ел. Правда. Клянусь.

— Я верю.

— Веришь? Да ты хороший. Не насмехаешься. Хочешь, я покажу тебе, как разрезают мертвецов?

— Давай в другой раз.

— Когда я жил в Башне, я резал мертвых. Таскал их, резал, вытирал кровь, убирал остатки. Неприятно. — Да уж чего хорошего.

— Зато однажды мне удалось попробовать простоквашу. Те, в Башне, едят ее вдоволь. И вот однажды я увидел, что кто-то оставил недопитую простоквашу на столе. Я сделал целых два глотка. Никто не видел. Веришь?

— Верю.

— Ты хороший человек, — сказал сумасшедший с глубоким вздохом. — Если б ты знал, какой у нее изумительный вкус. Она так и тает во рту — свежая, кисленькая, густая… Не иначе ее едят праведники в подземных садах милостивого дьявола.

Собеседники помолчали.

— Так вот. Я съел два глотка. А потом испугался, что меня накажут, если узнают. Они бы велели меня разрезать на куски. Это ведь нехорошо, когда тебя разрезают?

— Ничего хорошего.

— Вот-вот. Слушай. Я испугался и убежал. Долго ползал в темноте по подземелью. Наконец увидел свет. И пришел сюда. Сначала я думал, что живым попал в подземные сады, где обитают непорочные души. Они сидели вот у этого светлого и горячего куста. Когда я сказал, что я из Башни, меня хотели убить. Потом пожалели. Оставили здесь, чтобы ухаживал за горячим кустом.

— Погоди-погоди, — осторожно начал разведчик, боясь спугнуть проговорившегося безумца. — Говоришь, ты попал в подземелье из Башни?

— Да.

— Каким образом?

— Я испугался. Я очень испугался и забился в самый низ. Потом нашел дырку. Пролез в нее, захлопнул крышку. Там было очень темно, и я обрадовался, что меня не найдут. Пополз в темноте и вдруг провалился. Очень больно ударился. Долго ползал по камням. Думал, умру с голоду. Потом попал сюда, и меня накормили.

— Послушай. Ты не мог бы показать мне путь, по которому пришел?

— Зачем?

— Я хочу добраться до тех, кто в Башне, — зашептал Улье ему на ухо. — Они мои враги.

— Не могу. Я их боюсь, — заморгав, пролепетал Простокваша. — Они кого хочешь велят на куски разрезать.

— Они тебя не тронут, — заверил разведчик. — Ты проводишь меня до Башни и отправишься назад.

В сумбурном уме старика шла борьба между симпатией к Ульсу, страхом и недоверием. Наконец его лоб разгладился, и в глазах мелькнул проблеск разума.

— Хорошо, — сказал он. — Я знаю, ты со звезд. Я все слышал. Я помогу тебе.

Он взял из костра пылающую головню. Улье набрал охапку сухих смолистых веток для факелов. Подойдя к дальнему, темному и полого опускающемуся концу пещеры. Простокваша нагнулся и полез в округлую промоину. Разведчик последовал за ним.

Глава 8 «МЕНЯ ЗОВУТ АОР»

Факел чадил и пылал, озаряя пересохшие русла подземных рек, проточивших в каменной толще лабиринт из тоннелей, пещер и бездонных отвесных шахт. Старик шагал уверенно, не оборачиваясь, и прихрамывающий разведчик едва поспевал за ним.

Дорога шла то вверх, то вниз. Порой приходилось карабкаться по склонам, цепляясь за трещины и известковые наросты.

— Как же ты полз тут в темноте? — удивился Улье.

— Жить хотелось.

— А дорогу назад неужели всю запомнил?

— Нет, я нашел ее потом. Я люблю тут ходить. Красиво. Урки боятся, говорят, где-то тут недалеко чертоги милостивого дьявола. А я не боюсь. Он меня не обижал.

Они шли долго, и ослабевший после болезни разведчик выбился из сил.

— Погоди, — взмолился он, сев на каменный выступ и привалившись к стене.

Старик остановился, зажег новый факел и отбросил догорающий. От охапки осталось всего несколько веток.

— Как же ты найдешь дорогу назад, без света? — обеспокоенно спросил Улье.

— Башня близко. А назад вернусь и в темноте. Не заблужусь. Много тут ходил.

Они помолчали. Улье растирал ноющее колено.

— Когда ты станешь хозяином Башни, — сказал сумасшедший, — ты мне отплатишь добром. Правда?

Разведчик ответил не сразу, обдумывая, что сказать.

— Я не хочу быть хозяином Башни.

— Тогда зачем тебе туда?

— Ты же слышал наш разговор с Атаманом. Я должен спасти людей на звездах. Им грозит гибель.

— А-а. Я думал, ты победишь Башню и накормишь нас всех простоквашей, — убито вымолвил старик.

Улье почувствовал угрызения совести. Он не желал обманывать беднягу. Но и не мог сказать правду, что открытое вмешательство в жизнь карантинных планет запрещается и Галактическая Лига строго карает за нарушение запрета.