3 шага к осознанности - [14]

Тем не менее я заметил, что в полночь он встал и снова спросил то же самое у кого-то другого: когда поезд прибудет на его станцию. Поезд остановился на какой-то другой станции, и он спросил кого-то, не проехал ли он свою станцию. Я сказал ему: «Послушайте, вы не можете проехать эту станцию. Этот вагон будет там отсоединен. Поэтому вам вообще не следует беспокоиться, продолжайте спать. Почему вы так переживаете?» Снаружи на нем был лишь один кусок ткани, а внутри у него было столько тревоги и ненужного беспокойства.

Утром, когда я проснулся, то заметил, что он поправляет свою ткань и более туго ее завязывает. Ему казалось, что с ней не все в порядке. Потом он снял повязку и завязал ее иначе. Он повторил то же самое действие в третий раз. И это ему тоже показалось неправильным. Он поднялся и встал перед зеркалом, чтобы посмотреть, правильно ли он ее повязал.

Как я могу назвать это простотой? Это сложность. Этот человек был даже еще более сложным, чем тот, кто носит дорогую одежду. Видимость внешней простоты не имеет никакого значения. Это вообще не простота. Простота — это другое.

Это точно так же, как когда кто-то украшает свой дом бумажными цветами. Между бумажными и настоящими цветами есть большое отличие.

Простоту невозможно вырастить, ее нельзя навязать извне. Если ум внутри неделим, простота начинает излучаться сама собой. Тогда не важно, во что человек одет, не важно, что он ест, не важно, как он сидит и как ходит. Все это само собой становится простым.

Если ум внутри интегрирован, простота проникает во внешнюю жизнь сама собой. Если внутри ум раздроблен, неважно, сколько внешней простоты человек навешивает на себя, это не будет простотой. Это будет что-то искусственное, что не имеет никакой ценности. Это было создано извне. Может ли простота, созданная вовне, иметь какую-то ценность? Такая простота создана искусственно, она не является спонтанной.

Кабир[8] сказал: «Ищущие, самопроизвольное просветление — это правильно. То, что рождается естественно и развивается естественно — лучше всего. То, что неестественно, навязано и достигнуто при помощи практики — бесполезно».

Однажды я оказался в одной деревне. У меня был друг, который был монахом. Он готовился стать голым монахом. Когда я приблизился к его хижине, то увидел, что он ходит в своей хижине обнаженным. Я видел его через окно. Когда я постучал и он открыл дверь, он уже был обмотан тканью. Я сказал: «Когда я видел тебя в окно, ты ходил по хижине голым. Зачем ты сейчас надел на себя эту ткань?»

Он ответил: «Я практиковал наготу. Рано или поздно мне придется стать голым монахом, поэтому я практиковался. Сначала я буду практиковать наготу в одиночестве. Потом я буду практиковать ее среди друзей. Потом я буду недалеко выходить из дома, потом — из деревни, и наконец — из города. Таким образом очень постепенно я привыкну к этому».

Я сказал ему: «Тебе нужно идти в цирк. Тебе не нужно быть монахом. Тебе следует пойти в цирк».

Вот почему я говорю вам, что нагота, приобретенная путем практики, это не та нагота, которая, по всей видимости, случилась с Махавирой. Его нагота не пришла в результате практики, она пришла через невинность. Его нагота не практиковалась. Его сознание стало настолько простым и невинным, что одежда стала ненужной и была отброшена. От одежды не отрекались, она просто отпала. Нагота, которая случается таким образом, имеет смысл. Наготу, которая обретается путем отречения от одежды и создается при помощи практики, может продемонстрировать любой человек из цирка. Это вовсе не трудно, но суть не в этом.

Например, можно понять, когда человек так наполнен воспоминанием о божественном, что забывает поесть, день проходит, и пост случается естественно. Я не могу понять, когда человек остается целый день голодным в результате усилий и практики. Голодание означает быть рядом с божественным, быть близко к нему, быть близким с ним. Можно понять, когда сознание человека так близко к существованию, что он забывает поесть и голодание происходит непроизвольно. В противном случае пост, который практикуется, не имеет никакого смысла, он не имеет никакой ценности.

Все, что практикуется, бесполезно. Имеет смысл только то, что происходит естественным путем. То, что практикуется, не имеет никакого смысла. Все важное в жизни случается, оно не практикуется.

Если я буду практиковать для вас любовь, будет ли это подлинной любовью? Как может быть подлинной любовь, возникшая в результате практики? Любовь как результат практики будет лицедейством, лицемерием. Любовь, которая поднимается, которая начинает биться ключом внутри меня, ее запертые ворота открываются, и поток любви начинает течь изнутри — это можно понять. Если я совершаю усилие, очень стараюсь полюбить вас — какова будет настоящая ценность такой любви? Точно так же простота, приобретенная в результате практики, не имеет никакой ценности.

Мы повсюду видим людей, практикующих простоту. Те, кого мы называем монахами, практиковали простоту, они приложили все свои усилия. Для каждой мелочи у них есть правило и структура: когда вставать, когда ложиться спать, когда есть, что носить. Монах должен принимать во внимание все без исключения. Очень много планирования. Было бы лучше, если бы он стал инженером, было бы лучше, если бы он был менеджером какой-нибудь компании, было бы лучше, если бы он где-то управлял каким-нибудь механизмом — его мозг оказался бы очень компетентным в управлении оборудованием, но он — монах.