3-единство счастья - [27]

Любое новое всегда неизвестное. Первоначальное отношение ко всякому неизвестному – как к чужому, которое в силу своей неизвестности воспринимается как опасное и, соответственно, вызывает опасение. Мы опасаемся показаться слабыми, некомпетентными, неинтересными, некрасивыми. У каждого из нас свои страхи и комплексы перед новым миром, и вместе с тем каждый ждет от нового ранее неизведанного позитива. Итак, новое – это страх перед возможной угрозой и вместе с тем ожидание положительных эмоций. Как вести себя в новых условиях?

При всем богатстве выбора, на мой взгляд, существует две основных поведенческих модели, которые условно могут быть названы поведением оккупанта и поведением эмигранта.

Оккупант приходит в новый мир как завоеватель, несущий покоренному народонаселению свои правила и свою культуру. При этом «местное население» изначально относится ко «второму сорту», обязанному перестраиваться, а точнее, подстраиваться под требования нового «хозяина ситуации». Оккупант опирается на силу и принуждение. Его цель и задача – подчинить окружающих своей воле, навязать им выгодную для себя линию общения.

В отличие от оккупанта, эмигрант, попадая в новые для себя условия, стремится приспособиться к ним, стать «своим» для окружающих. В большинстве своем эмигранты ожидают от «новой Родины» автоматического решения тех проблем, которые подвигли их на эмиграцию, а когда этого не происходит, начинают обвинять всех и вся, естественно, кроме себя, в равнодушии, черствости и нежелании помочь ближнему.

Можно ли, попадая в другие миры, не быть в них ни оккупантами, ни эмигрантами. Можно, если чувствовать и вести себя как гость. Издревле человек, встречаемый как гость, наделялся особым статусом. Гостеприимство рассматривается как важная добродетель практически у всех народов. Традиционно гостю отводится лучшее место, и отдается лучший кусок. У воинственных народов находящийся в гостях враг, пусть даже и смертельный, обладал неприкосновенностью и находился в полной безопасности до тех пор, пока не покидал стены принявшего его дома.

Отношения хозяев и гостей строятся на следующих неизменных постулатах:

– в гости мы приходим к тем, кого хотим видеть в качестве хозяев;

– находясь в гостях, мы руководствуемся теми правилами, по которым живут хозяева;

– уважение к гостю предполагает уважение к хозяину;

– в один дом нельзя приходить в гости слишком часто и оставаться в гостях слишком долго;

– гостевое общение не должно быть утомительным ни для гостя, ни для хозяина;

– мы с радостью идем в гости и с радостью принимаем гостей.

На мой взгляд, ничего особенно сложного и невыполнимого. Главное отличие «правильного» гостя и от оккупанта, и от эмигранта заключается прежде всего в кратковременности его пребывания на «сопредельной» хозяйской территории, о чем изначально известно и самому гостю, и хозяину. Мы идем в гости не для того, чтобы подчинить себе жизнь хозяев или войти в нее в качестве соучастников. Гостевое общение самоценно и рождает чувство взаимного приятия и уважения. Гость не стремится ни поменять хозяйский уклад, ни воспринять его в качестве своего. Находясь в гостях, мы подмечаем для себя хорошее и плохое, выделяем достижения и ошибки, перенимаем и передаем опыт. Мы получаем новые ощущения, не переставая оставаться самими собой, не подчиняя себе никого и никому не подчиняясь. Мы встречаем гостей словами: «Добро пожаловать». Закрывая дверь за уходящими, слышим: «Счастливо оставаться».

И вот сыграла труба, и капитан встал на мостик

Я русский человек. Точнее, бывший советский, а сейчас российский. Православным русским я стал в середине девяностных, когда решил «юридизировать» свои отношения с «высшей инстанцией». Кстати, отец мой, бывший коммунист и ответственный руководящий работник, отнесся к моей инициативе не то чтобы отрицательно, но и без какого бы то ни было воодушевления. Мол, хочешь, ну и хоти, в смысле, решил быть, будь. В принципе, все нормально. Дорога к храму и к Богу, который с этим храмом ассоциируется, у каждого своя. Хотя, если разобраться, точно так же, как за ребенка родители решают, гражданином какой страны он станет, какое имя и фамилию будет носить, какому Богу будет верить и поклоняться, вот так и с дорогой к храму. Идем мы по ней, конечно, своими ножками, но ведь кто-то нас на эту дорогу поставил и на избранный путь благословил. Кто они, наши наставники и руководители? Действительно ли хотят нам добра и света? Бескорыстны ли их дела и помыслы?

Интересная особенность, в русской языковой традиции слово «верить» оценивается как хорошее, а слово «поклоняться» как плохое, на ум сразу приходит идолопоклонство, используемое в критическом контексте. Так вот, о поклонении. На днях Патриарх Московский и всея Руси заклеймил «человекопоклонничество» и назвал его ересью. «Сегодня мы говорим о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой ереси современности, последствия которой могут иметь апокалиптические события, Церковь должна направлять силу своей защиты, своего слова, своей мысли. Мы должны защищать православие»