25 полемических суждений не в пользу шрифтоцентризма [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Увы, зна­че­ние слова «шрифт» го­раз­до уже, чем в язы­ках, из ко­то­рых оно (в Пет­ров­скую эпоху?) было за­им­ство­ва­но. На­при­мер, ни­дер­ланд­ское «schrift» (схрифт) озна­ча­ет, кроме всего, и «тет­радь», и «гра­мо­ту», и «по­черк», и «жур­нал»... — Здесь и далее при­ме­ча­ния ав­то­ра.

2

 Те, кому до­ро­ги чужие слова, может счи­тать, что шриф­то­вик — это и есть тайп-ди­зай­нер. Впро­чем, в дан­ном слу­чае рус­ское слово (мо­гу­щее ко­му-то по­ка­зать­ся обид­ным) по зна­че­нию несколь­ко шире за­пад­но­го ана­ло­га.

3

Объ­ект моей «атаки» можно также на­звать шриф­то­ма­ни­ей, шриф­то­вым фе­ти­шиз­мом, шриф­то­вой ли­хо­рад­кой или, шутя, син­дро­мом пра­виль­ной за­сеч­ки.

4

По ГОСТу со­вет­ско­го про­ис­хож­де­ния тре­бо­ва­лось и, ка­жет­ся, до сих пор тре­бу­ет­ся ука­зы­вать гар­ни­ту­ру. В про­шлые вре­ме­на это де­ла­лось не все­гда, а в ны­неш­ние, когда уже есть что ука­зы­вать, про­ис­хо­дит ещё реже. О шриф­те мол­чат ко­ло­фо­ны всех «Кра­си­вей­ших книг мира», коими я рас­по­ла­гаю.

5

Как бы это было, од­на­ко, есте­ствен­но и убе­ди­тель­но, если бы шриф­то­ви­ки «хва­ста­лись» сво­и­ми до­сти­же­ни­я­ми не на ис­кус­ствен­ных об­раз­цах, а на при­ме­рах ре­аль­ных (из­дан­ных) гра­фи­че­ских вещей, под­твер­жда­ю­щих жиз­не­спо­соб­ность гар­ни­ту­ры.

6

Такое нынче время: без ком­пью­те­ра я не смог бы со­чи­нить и эту де­кла­ра­цию.

7

Шриф­то­ви­ки, мягко го­во­ря, не бле­щут в оформ­ле­нии тек­ста. Это оче­вид­но и симп­то­ма­тич­но.

8

При­зна­юсь, что при­ме­ры со­че­та­ния пло­хо­го шриф­та с хо­ро­шей ти­по­гра­фи­кой отыс­кать нелег­ко. Ще­пе­тиль­ным ди­зай­не­рам до­сто­ин­ство шриф­та ве­до­мо не хуже, чем шриф­то­ви­кам.

9

Ино­гда со­зда­ёт­ся впе­чат­ле­ние, что по­бор­ни­ки ас­со­ци­а­тив­но­го со­от­вет­ствия ис­хо­дят из лож­но­го по­сы­ла, будто бы всё шриф­то­вое мно­го­об­ра­зие от­ра­жа­ет мно­же­ство ав­тор­ских (ли­те­ра­тур­ных) ин­то­на­ций. Ли­те­ра­тур­щи­на в ти­по­гра­фи­ке ха­рак­тер­на имен­но для Рос­сии с её ли­те­ра­ту­ро­цен­трист­ской куль­ту­рой.

10

Ин­те­рес неко­то­рых ди­зай­не­ров к ак­ци­дент­ным шриф­там ра­зум­нее было бы на­пра­вить на про­ек­ти­ро­ва­ние ло­го­ти­пов — в сущ­но­сти, шриф­тов од­но­ра­зо­во­го упо­треб­ле­ния.

11

И на­о­бо­рот: «тек­сто­вой шрифт» может со вре­ме­нем стать ак­ци­дент­ным, уз­ко­упо­тре­би­мым. Не по­мыш­ляя о вве­де­нии но­во­го тер­ми­на, за­ме­чу, что шриф­ты бы­ва­ют в неко­то­ром роде «по­лу­ак­ци­дент­ны­ми» или «по­лу­тек­сто­вы­ми».

13

Когда я думаю о судь­бе оче­ред­ной шриф­то­вой но­вин­ки, на ум по­че­му-то при­хо­дят строч­ки А. Воз­не­сен­ско­го: «Было нече­го на­деть, стало — неку­да но­сить».


Еще от автора Владимир Кричевский
Рекомендуем почитать
Художник каменных дел

Книга посвящена жизни и деятельности выдающегося советского зодчего, академика архитектуры Алексея Викторовича Щусева. Художник могучего таланта, Щусев создал непревзойденные памятники, среди которых главное место по праву занимает Мавзолей В. И. Ленина. О сложной судьбе выдающейся личности, о трудных поисках и счастливых находках рассказывает эта книга. Повествование доведено до 1930 г. Адресована широкому кругу читателей.


Глаза «Джоконды». Секреты «Моны Лизы»

Глаза легендарной «Джоконды», ее непостижимая улыбка ежегодно привлекают в парижский Лувр миллионы людей со всего света. Не менее непостижима и титаническая личность ее создателя, Леонардо да Винчи, – художника, ученого, архитектора, стратега, изобретателя, чей универсальный гений, поразительный даже для эпохи Возрождения, не перестает изумлять человечество и многие века спустя. Альберто Анджела, с блеском продемонстрировав присущий ему редкий талант на страницах своих книг оживлять давно ушедшие в прошлое эпохи, приглашает читателя отправиться в мир Леонардо и присоединиться к увлекательному расследованию истории создания его самого знаменитого шедевра.


Сон Бодлера

В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.


Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Национальный музей антропологии Мехико

Национальный музей антропологии — один из лучших в Мехико. Его посетители могут познакомиться с предметами культуры древних обществ Мексики: ольмеков, майя, миштеков, сапотеков, ацтеков (мешиков). Коллекции музея включают разнообразный археологический и художественный материал: монументальные изваяния, произведения мелкой пластики, образцы живописного наследия, культовую и бытовую утварь, редкие экземпляры ювелирных изделий.Обложка: Камень Солнца.


Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века.

Энциклопедическое научно-информационное концептуальное исследование, посвященное крупнейшему в истории культуры переходному периоду — художественно-эстетической культуре XX века — от классической Культуры к принципиально иному эстетическому сознанию и артпроцессам техногенно-компьютерной цивилизации XXI в. Открытый гипертекст коррелирующих друг с другом и иными интертекстуальными феноменами статей, выявляющий специфику, главные тенденции, направления, систему понятий и терминов, утвердившихся для их обозначения, а также главные персоналии художественно-эстетической культуры XX в в контексте основных парадигм европейской классической традиции, как ее логически-алогичное завершение.