22 июня 1941: тайны больше нет. Окончательные итоги разведывательно-исторического расследования - [136]

Существенно новым моментом в сентябрьском проекте плана являлось признание, что основным его вариантом следует считать развертывание главных сил Красной Армии к югу от Брест-Литовска. Это утверждение вступало в явное противоречие с оценкой предполагаемых намерений противника, приведенной в плане»[406].

Слегка забегая вперед, сразу же отметим, что именно в этом и сконцентрирована вся исходная суть совершенного высшим военным командованием подлога и обмана — прекрасно знать, где на самом деле гитлеровское командование сосредоточит свои главные силы, причем фиксируя это на картах, и тем не менее постоянно утверждать и разрабатывать некие планы, исходя из того, что немецкое командование якобы сосредоточит свои главные силы на Юго-Восточном (для СССР — Юго-Западном) направлении.

Но если бы было возможно вести речь только о подлоге и обмане. Увы, но негатив этого подлога и обмана куда глубже, куда опасней. Дело в том, что уже на этой стадии начинает выползать суть некоторых положений «Плана поражения СССР в войне с Германией», представленного маршалом Тухачевским во время следствия на Лубянке. Мало того что именно оттуда проистекала непонятно на чем основанная уверенность, что главным направлением удара явится Украина: «<…> Территорией, за которую Германия, вероятнее всего, будет драться, является Украина: следовательно, на этом театре войны наиболее вероятно появление главных сил германских армий»[407]. Неужто Тухачевский и вовсе не понимал того, что впоследствии отмечал в своих мемуарах маршал М.В. Захаров: «<…> Южный театр военных действий, ограниченный Карпатами и припятскими болотами, имел малую оперативную емкость. Состояние коммуникаций в Венгрии и Румынии не позволяло осуществить своевременное сосредоточение достаточно мощной ударной группировки и внезапное вторжение в пределы СССР, а также обеспечить ее всем необходимым. Пугали Гитлера ненадежный балканский тыл, а также необходимость преодолевать в ходе наступления многочисленные реки, протекавшие в этом районе с северо-запада на юго-восток. Приведенные мотивы заставили немецко-фашистское руководство придерживаться северного варианта при нападении на СССР, который по всем предъявляемым требованиям имел существенный перевес по отношению к южному»[408].

Ведь как впоследствии не без изысканной иронии и немалой доли едкого сарказма отмечал маршал Захаров: «Было бы наивным утверждать, что указанные негативные стороны Юго-Западного театра военных действий оставались неизвестными нашему Генеральному штабу. Скорее всего их отнесли в то время к числу второстепенных и при оценке обстановки в расчет не приняли <…>»[409].

Можно, конечно, сказать, что ну да и черт с этими глупостями Тухачевского! Можно, но не нужно. Потому что эти глупости почему-то выползли в 1940–1941 гг. при разработке плана отражения грядущей агрессии. Кстати, тут и Жуков в бытность командующим Киевским особым военным округом подсуетился, представив в Генштаб записку (якобы не позднее 15 декабря 1940 г.), правда за подписью начальника штаба КОВО генерал Пуркаева, что-де фрицы точно ударят главным ударом на Юго-Западном направлении. Гитлер еще не подписал пресловутую директиву № 21 — «Вариант Барбаросса», ГРУ еще не располагало более или менее серьезными данными о плане грядущей агрессии Германии, а Жуков и все командование КОВО уже точно знали, где фрицы долбанут главным ударом?! Что ни «стратег», так точно «гений»… с претензией на лавры Нострадамуса…

Проще говоря, наши высшие военачальники — нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко и начальники Генштаба РККА генералы армии К.А. Мерецков и Г.К. Жуков, — под предлогом того, что якобы они ждут главный удар немцев на юге, с осени 40-го по май 41-го пытались убедить Сталина усилить КОВО нашими главными силами, прекрасно зная при этом, что южнее Полесья немцы в принципе не могут выставить свои главные силы из-за малой оперативной емкости этого региона и сложных условий самой местности южнее Полесья!

А подлые глупости Тухачевского не просто выползли. Именно в «Плане поражения СССР в войне с Германией» прозвучал еще более опасный, стратегически чрезвычайно опасный тезис о том, что «Белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической»[410].

Охренеть, какой у нас был «гениальный, но невинно убиенный стратег»! Это ж каким надо было быть подлым идиотом, чтобы предполагать совершенно фантастической для замыслов Гитлера задачу полного разгрома СССР с походом на Москву!? Неужели и впрямь не понимал, на кой черт Гитлера привели к власти в Германии?!

Увы, по точно такая же ситуация сложилась и в 1941 г. Взгляните на схему ожидания Жуковым и Тимошенко направлений ударов вермахта — она слева[411]. А затем взгляните на правую схему — это схема реально имевших место направлений ударов вермахта 22 июня 1941 г.

Почему через четыре года после расстрела Тухачевского вдруг всплыла эта поразительно преступная аналогия с тем, что он написал в плане поражения, нагло проигнорировав особое стратегическое значение Белорусского (Западного) направления?! Жуков, например, до конца своей жизни так и не смог вразумительно объяснить (за исключением не имеющих ни малейшего основания бредовых ссылок на Сталина), каким это образом советскому командованию удалось столь лихо прозевать главный удар на Западном (Белорусском) направлении! Предпринимаемые на протяжении многих десятилетий любые попытки и потуги всевозможных толкователей и комментаторов его «воспоминаний и размышлений» дать хоть какое-нибудь мало-мальски вразумительное объяснение столь «феноменальному зевку» привели лишь к тому, что дали исключительно убедительные аргументы в пользу того, что