22 июня 1941: тайны больше нет. Окончательные итоги разведывательно-исторического расследования - [120]
В отношении ПРИБОВО факт такого запроса документально пока не установлен. Однако нельзя исключать, что прибывший в Москву командующий округом генерал Кузнецов во время аудиенции у Сталина 11 июня 1941 г. вполне мог поднять этот вопрос, и решение на вывод войск 2-го эшелона этого округа было принято во время этой аудиенции, так как Кузнецов и Диброва просто привезли с собой в Москву этот запрос в письменном виде и соответственно получили санкцию. Письменная директива НКО и ГШ по данному вопросу для ПРИБОВО была подписана 12 июня 1941 г.
Основываясь на собственной разведывательной информации и данных, которые направляли в округа ГШ и ГРУ, в том числе и в отношении возможной даты нападения, тут же следовала адекватная ответная реакция. Военные советы округов сами направили запросы в НКО и ГШ с просьбами санкционировать вывод войск по планам прикрытия. Одновременно наши войска стали приводиться в повышенную боевую готовность и выдвигаться в свои районы сосредоточения по ПП.
То есть никакого страха перед Сталиным никто не испытывал, никаких идиотских запретов не было, все действовали — по крайней мере в этот момент — в строгом соответствии со своими обязанностями и подчиненностью.
Опираясь на упомянутые выше запросы ВС округов, 11 июня 1941 г. нарком обороны и начальник ГШ обратились к Сталину с просьбой разрешить ввести в действие «План прикрытия 1941 года», то есть направить в округа лаконичную директиву «Приступить к выполнению ПП 1941 года»!
Санкцию на такую директиву Сталин не дал, поскольку всеобщий ввод в действие в приграничных округах планов прикрытия автоматически означал и начало открытой мобилизации в этих округах, что именно в тот момент могло выставить СССР, пока еще остававшийся партнером по договору о ненападении от 23 августа 1939 г. и вообще нейтральным в уже идущей мировой войне — агрессором. По условиям тех времен объявление всеобщей мобилизации, тем более в приграничных округах, а именно это-то и предусматривалось одним из первых пунктов ПП, расценивалось как объявление войны.
В данном случае это произошло бы со стороны СССР, чего категорически нельзя было допустить. Потому что вся подлая и мерзопакостная «прогрессивная общественность» Запада сразу встала бы на сторону Германии, на которую якобы напал красный монстр. Исходя именно из этих соображений, Сталин предложил компромиссное решение, дав разрешение начать вывод войск в соответствии с ПП в районы, предусмотренные этими планами, но без ввода в действие самих ПП официальной директивой и под видом учений. Если по-простому, то был инициирован процесс ФАКТИЧЕСКОГО выполнения ПП так называемым «распорядительным порядком»!
Запредельная и, увы, до сих пор плохо, если не сказать, что вообще не понимаемая осторожность Сталина в санкционировании тех или иных телодвижений войск в сторону границы, привела к фантастическому в своей позитивности результату. Сколько бы потом ни гавкали Гитлер и его колченогий ублюдок Геббельс, а также их современные «адвокаты», им так и не удалось и никогда не удастся документально доказать обоснованность превентивности нападения Третьего рейха на Советский Союз! Потому что это в принципе невозможно! Потому как невозможно доказать то, чего в природе никогда не существовало.
Известный исследователь архивов, составитель и комментатор двухтомного сборника уникальных документов «Пишу исключительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны» (М., 2017) С.Л. Че-кунов в свое время показал на историческом форуме: «В ходе двух вечерних совещаний 9 июня были приняты решения по началу основного развертывания. По итогам этих совещаний 16-я армия была перенацелена на Украину, в приграничные округа ушли директивы о начале выдвижения глубинных дивизий (Павлов и Кузнецов получили директивы лично в Москве, в КОВО отправлена фельдсвязью), командующий ПРИБОВО получил личные указания по приведению округа в боевую готовность. Все решения приняты именно поздно вечером 9 июня. А директивы Павлову и Кузнецову выданы 11 числа».
Этими директивами от 9—11–12 июня от командования округов требовалось вывести стрелковые дивизии округов и резервы — 2-е эшелоны в районы сосредоточения по ПП (или согласно некой карте для КОВО). Срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов этими директивами был установлен к 1 июля. Этот срок — 1 июля — и есть одно из доказательств того, что до сведения хотя бы командования округов уже известная НКО и ГШ точная дата нападения не доводилась. Почему — непонятно. Однако тот факт, что срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов этими директивами был установлен к 1 июля, вовсе не дает ни малейшего основания утверждать, что-де Сталин ожидал нападения не ранее июля. Все гораздо проще. Этот факт, еще раз обращаю на это внимание, всего лишь свидетельство того, что по неизвестной причине до сведения хотя бы командования округов уже известная НКО и ГШ точная дата нападения не доводилась.
Это был не более чем срок окончания вывода дивизий, которые по ПП должны находиться от границы на расстоянии
