21 урок Мерлина. Практика магического знания друидов - [101]

- Когда солнца слишком много, возникают пустыни, - ответил он, - или как там говорят греки. Кроме того, христиане заменят наше Солнце Другим, которое тоже будет освещать путь: Солнцем Иеговы. Одно "Солнце" на другое! И что в этом плохого? Ничего, отвечу я, потому что этого требует время - если не считать того, что последователи Христа хотят затмить своим светом все остальное, и это не может быть правильным. Так что они должны существовать оба, один мир должен мирно уживаться внутри другого, "созданное человеком" должно жить бок о бок с нерукотворным. Хотя в конечном счете все пути ведут к Богу - просто одни из них более прямые, чем другие, вот и все. Но все равно это единый путь.

Некоторое время Ганимед сидел молча, внимательно глядя в костер: у меня сложилось впечатление, что он просто дает мне время подумать... ждет от меня дальнейших вопросов. И я не обманул его ожиданий - я обрушился на него с массой вопросов.

- Ганимед, - спросил я, - как можно обо всем этом говорить с такой определенностью... я имею в виду, о существовании Бога или о том, что кто-то уже жил прежде? Как ты можешь быть во всем этом настолько уверен?

Мальчик достал из моего рюкзака маленький железный котелок и поставил его перед костром.

- Внимательно наблюдай, - сказал он, - и ты получишь ключ к ответам на многие свои вопросы! Именно так когда-то очень давно учил меня мой учитель, поэтому точно запомни мои слова, чтобы ты мог потом воспользоваться этим древним инструментом.

Он закрыл глаза, протянул руки вперед и, сделав глубокий вдох, трижды продекламировал каким-то не своим голосом:

Гнев огня

Огонь речи

Дыхание знаний

Мудрость богатства,

Разящая сила песни

Песни на грани горечи...

И после того, как он по вторил эти слова в третий раз, в котелке по явилось голубое пламя, его жуткий холодный тусклый свет прорывался откуда-то из самых глубин. Ганимед открыл глаза и показал внутрь.

Сначала я ничего не увидел. Потом, четко вырисовываясь на меняющемся голубом фоне, появился ряд образов - трудно было сказать, возникали - эти формы в этой чаше или в моем сознании - но как бы то ни было, они были вполне определенными. Сначала появился прозрачный образ человека - просто неподвижные очертания, - а потом за ним возник ряд картин: грубые камни, кристаллы... они сменялись растениями, животными и наконец появился образ человека. Это повторялось снова и снова, пока мне не стало ясно, что я вижу цикл жизни. И наконец тусклые очертания приняли четкую форму - и я уловил сходство с собой! Послание, переданное мерцающим пламенем, было достаточно определенным.

- Великий Цикл Жизни подобен тому, что ты видел, - сказал Ганимед, - все, как в этом мире, так и в Потустороннем, вращается подобно огромному колесу от рождения к смерти и обратно - приобретая опыт и всякий раз поднимаясь все выше и выше. Фактически мы мало чем отличаемся от капли воды, которая, падая в виде дождя, становится единым целым с Землей (каждый раз по-разному), а потом поднимается опять в облака... Или от Солнца, которое умирает каждую ночь, а утром поднимается вновь. Только с помощью окружающих нас циклов мы можем вполне определенно узнать свои корни - и свое неизбежное возвращение.

Но что касается природы Бога - "Того, кто обитает в Запределье", то, как учат тому наши Друидические Знания, мы не слишком много можем о нем узнать. Если кто-нибудь хочет создать изображение Высшего Бога, ему следует обратиться к христианским священникам, потому что те создают образ Бога по собственному подобию: величественный человек, восседающий на золотом троне, готовый судить каждый совершенный человеком поступок, даруя ему вечное вознаграждение или вечные муки... довольно страшное подобие, и все же это их представление. Я никогда не мог до конца понять их представлений о Боге еще и потому, что их собственный апостол Павел - безусловно, мудрый человек - написал однажды в своем послании к римлянам:

"Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого".

Это подобно той мудрости, которую Друиды называют Великим Духом "Хен Ддихенодд", или "тот, кто не имеет начала". Третий Круг Сеганта совершается там, куда человек не может войти, потому что ни один человек в королевстве Абреда не может постичь такого присутствия: Бог находится за пределами наших мыслительных способностей. Человечество чувствует себя настолько разочарованным этой истиной, что оно начинает украшать бесконечность бесчисленными конечными атрибутами... пустыми и преходящими. Здесь уместно привести высказывание греческого философа Аристотеля, мысли которого, безусловно, совпадают с нашими:

"Когда мы пытаемся достичь Бесконечного и Божественного только с помощью абстрактных терминов или представлений, разве мы лучше детей, пытающихся построить лестницу на небо?"

Будучи людьми, мы не в состоянии охватить бесконечность и можем: только решать загадки "что лежит за пределами пространства?" или "что существовало до того, как возникло время?". Подумай, Артур, если бы человек обладал вечной молодостью и мог беспрепятственно путешествовать сквозь пространство, где был бы конец? Что лежит по ту сторону границ физического мира... и имеет ли он вообще границы? Решение простое - ответ для всех людней и во все времена один и тот же: МЫ НЕ МОЖЕМ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТА. Точно так же, как мы, будучи существами, принадлежащими к физическому миру, не можем постичь Бесконечность, точно так же мы не способны "увидеть" Бога... Того, кто обитает в Бесконечности.