2084: Конец света - [63]

Толпа, подобно узникам лагеря, обладает повышенной чувствительностью, малейший слушок вызывает в ней волнение. Стоит только услышать, что грядет нехватка гира или он подорожает на один ди-ди, как тут же страсти разгораются на всю страну, предрекается наступление конца света и без колебаний раздаются укоры в адрес Йолаха, который оставил своих детей.

В квартале А19 и внутри Города Бога атмосфера царила уже более чем болезненная, слухи и опровергающие их контрслухи не утихали. Шпионы, агитаторы и прочие любители половить рыбку в мутной воде только нагнетали напряжение, народ совсем измучился сомнениями и задавался вопросом, что же все-таки происходит. Верховного Командора Достопочтенного Дюка слышно не было, на надирах он больше не появлялся. Живой ли он, помер ли? А чем занимается Справедливое Братство? И вообще, где оно, это правительство? В замурованном обществе воздух спертый, люди отравлены собственными миазмами. В каждом разговоре поминали Врага и Балиса и уже толком не знали, кем был первый и кем второй. Жестокое, безудержное и ненасытное негодование вылилось наружу. Кропотливые и хорошо организованные агенты Рама работали просто чудесно, впрыскивая яд в нужный момент, в нужных местах и в правильной дозировке, так что подопытные реагировали на него в точности также, как во время тестирования в лабораторных условиях. Вспоминали и других злоумышленников, Достойных и их министров, на них всячески намекали, не пропуская ни Диа, ни Хока, чья репутация сама говорила за них, ни жалких Нама, Зука и Гу, которые обкрадывали народ и позорно жульничали с весом и составом гира насущного; не миловали также хвастуна Тока и троицу безумных глупцов на букву «X» – Ху, Хукса и Ханка, Достойных сторонников Тотальной войны, которые только и болтали, что о битвах, батальонах и бомбардировках; в частности, не обошли стороной и Зира с Мосом, которые бесконечно усиливали ополчения, наращивали количество тренировочных лагерей и не отказывались ни от одной провокации, убежденные, что в битве всегда побеждает тот, кто ее развязал. Зир написал маразматический трактат о молниеносной войне и мечтал реализовать его в широком масштабе, гетто Кодсабада было его головной болью, а мысль о существовании вероотступов не давала ему жить. Он придумал план, как покончить с ними за три дня: один день, чтобы захватить все перепуганное население гетто; второй день, чтобы все там сровнять с землей, и третий день, чтобы добить раненых и вернуться на исходные позиции. В то же время Мос в своей блестящей диссертации придерживался идеи, что только перманентная и всеобщая война без каких-либо перемирий, передышек или отсрочек соответствует духу Гкабула, а мирное состояние не достойно народа, являющегося носителем настолько мощной веры. Поэтому для нанесения удара совершенно нет необходимости в каком-либо поводе. Разве Йолах нуждался в оправдании, чтобы создавать и разрушать созданное? Когда он убивает, он убивает, а рука у него тяжелая, бьет он решительно и с особой жестокостью, не щадя в итоге никого. Аби говорит об этом в своей Книге (часть 8, глава 42, стихи 210 и 211): «Остерегайтесь закрывать глаза и дать себе потерять бдительность, именно этого и ждет Враг. Ведите с ним тотальную войну, не жалейте ни своих сил, ни сил ваших детей, чтобы Враг никогда не знал ни покоя, ни радости, ни надежды вернуться домой живым». Еще Посланец говорил следующие слова, которые подпитывали воинственный аппетит Моса: «Если вы думаете, что у вас нет врагов, это значит, что враг сокрушил вас и довел до состояния раба, который радуется своему ярму. Правильнее искать врагов, чем позволить себе возомнить, что живешь в мире с соседями» (книга 8, глава 42, стихи 223 и 224).

Распри навевали скуку и к тому же были привычны, но для имеющего натренированное ухо и острый глаз становилось ясно, что в хоре толков и пересудов появились новые нотки. И они таки были новыми. Сошли с протоптанных тропинок и двинулись широким, невообразимым и невероятным путем. Браво, Рам: чем больше вес, тем тяжелее удар. Впервые заговорили о мифическом существе, пришедшем неизвестно из какого мира, которое не являлось ни Богом, как Йолах, ни антибогом, как Балис, а было оно непонятным творением из солнечной энергии, состоящим исключительно из света и интеллекта, ума и мудрости, которое учило одной вещи, неведомой в стране Святого Повиновения: революции, ведущей к гармонии и свободе. Эта революция выступала против грубой гегемонии Йола-ха и тлетворного плутовства Балиса, противопоставляя им силу добра и дружбы. В чем тут был смысл, и кто проповедовал новые истины? Из толпы в толпу распространялось одно имя, но его не совсем уверенно выговаривали: Димук… Дмок… Демок…

Рассказывали также об одном человеке, смиреннейшем абистанце, живущем в среде других смиреннейших, который будто бы служил в некотором роде предвестником солнечного существа и предвещал Возвращение. «Возвращение, что за возвращение?» – терялась в догадках улица. Возвращение к былым временам, когда другие боги господствовали на земле и другие люди населяли ее. Конечно, жизнь была тяжелой, богам и людям сложно уживаться вместе, ведь они не ровня друг другу, однако ничто, ничто и никогда за все эти тысячелетия страданий и невзгод, не смогло погасить надежду, и именно она позволит богам и людям сопротивляться собственным противоречиям и преуспевать иногда в свершении добрых дел: какое-нибудь чудо здесь, какая-нибудь революция там, а еще где-нибудь подвиг, и в конечном итоге жизнь по-прежнему стоила того, чтобы ее прожить. В те времена люди, тяжко отчаявшись, говорили: «Живем надеждой». Означает ли это, что в данном случае Возвращение будет возвращением надежды? Скажем, возвращением идеи, что надежда существует и что она при необходимости способна помогать жить, мы ведь всего лишь люди, простые смертные, и не следует слишком многого требовать от жизни. Говорили, что имя предвестника – Ита Абистанец и что у него уже есть первый апостол по имени Ока Непокорный. В мире, рожденном в религии, каждый предвестник – это пророк, а каждый сопровождающий его – апостол, прибывший издалека. Кто сомневается и цепляется к мелочам – вероотступник.