2084: Конец света - [15]

Ну да ладно, хватит домыслов, гипотез, игры ума; Ати уже тысячу раз перебирал их в своем воображении и ни до чего не дошел, кроме страхов и головной боли. А еще злости и бессонницы. И стыда с назойливой скорбью. А что действительно нужно срочно сделать – так это отправиться на поиски границ и пересечь их. На той стороне и увидим, что так долго и тщательно запрещают, используя разные хитрости, там и узнаем, с ужасом или облегчением, кто мы такие и каков наш мир.

Ати говорил это сам себе еще и для того, чтобы убить время, так как ожидание – источник тревоги и проблемных вопросов.

Внезапно отовсюду и ниоткуда, из какой-то далекой долины, донесся звук: сочный, мощный, наполненный плавностью и гармонией, он поднялся до вершины горы и до санатория, – прекрасное чарующее пение, эхо которого сплеталось и трепетало, чтобы затем странным образом, печально и поэтично, растаять. Ати нравилось слушать этот звук и мысленно следовать за ним по его затихающему пути до полного исчезновения в звездной тишине. До чего же приятно пение горного охотничьего рога!

Авангард каравана, вышедший из санатория при первых проблесках солнца, добрался до горных хребтов, до первой остановки – многофункциональной стоянки, где располагались лавки безлюдного сейчас базара, логово шамана и разнообразные административные конторы, которые гнездились в самом низу. Стоянка находилась за двадцать шабиров птичьего полета. Преодолеть такое расстояние хватало сил только у горного рога. В данном случае он оповещал, что дорога свободна и проходима. Это и был тот сигнал, которого ожидали.

Караван мог отправляться в путь.

Каждый час будет звучать охотничий рог со следующих горных хребтов, чтобы указать время и обозначить путь, а караванный горн станет отвечать им, что время, по воле Йолаха, идет своим чередом и пока не довело до полного изнеможения пассажиров – выздоравливающих больных, лишенных сил и альпинистских навыков, и несчастных чиновников, полностью потерявших форму.

В санатории наступил волнующий момент. Столпившись на террасах, у бойниц и на земляных валах вокруг крепости, больные смотрели вслед исчезающему в утренней дымке каравану. Они махали руками и молились скорее за храбрых путешественников, чем за самих себя, пленников изнурительных болезней. Мертвенно-бледные, какими они всегда и были, завернутые в свои обтрепанные и залатанные бурни из грубого полотна, окруженные странным светлым ореолом, они напоминали сборище привидений, пришедших поприветствовать конец чего-то непостижимого.

На изгибе тропинки, пересекающей остроконечную вершину, Ати обернулся, чтобы последний раз взглянуть на крепость. Когда он снизу вверх посмотрел на нее, укрытую дрожащим отсветом неба и подернутую дымкой, она впечатлила его своей величественной и даже наводящей ужас мощью.

У крепости была долгая история, которой не знали, но чувствовали. Казалось, она вечно стояла на этом месте, познала множество миров и несметное число народов и видела, как они исчезали один за другим. От тех времен почти ничего не осталось, разве что призрачная, насыщенная тайнами и шепотом атмосфера, тщета прежних неведомых дел и выгравированные в камне знаки: кресты, звезды, полумесяцы, начертанные грубо или изящно; кое-где изображения с непонятными каракулями в готической манере; в других местах – полустертые, безнадежно испорченные рисунки. Должно быть, они что-то означали, иначе их не стали бы вырезать: такое старание несомненно имело смысл; да и не будь они преисполнены столь большого значения, их не пытались бы затереть. Во время Великой священной войны крепость оказалась на линии фронта, проходившей вдоль горного хребта Уа, и была задействована во время боев; стратегическое значение крепости сделало ее неприступным военным объектом; укрепление в ее стенах сначала принадлежало Врагу, а затем народу верующих – или наоборот; в любом случае, она не раз переходила из рук в руки. В конце концов ее отважно и окончательно отвоевали солдаты Аби, ибо на то была воля Йолаха. Есть даже одна легенда, которая гласит, что в окрестностях осталось столько трупов, что ими можно заложить все ущелья Уа и запросто пройти по ним, как по ровной земле. Это очень даже возможно, ведь цифры потерь объявлялись астрономические, использованное оружие по своей мощи превосходило солнце, а битвы растягивались на десятилетия, уже никто и не знает, на сколько именно. Удивляет только, что крепость после таких невзгод осталась невредимой. Если даже половина тех рассказов, которые ходят по стране, правдивы, то можно с уверенностью сказать: где ни поставишь ногу в этой стране, наступишь на труп. Удручающее соображение, ибо невозможно избавиться от мысли, что в следующий раз, когда копнут землю, придет очередь и твоего трупа.

После войны, которая разрушила все и радикально изменила историю мира, нищета выбросила на улицы всех шестидесяти провинций империи сотни миллионов несчастных; это были дикие племена, потерявшиеся семьи или то, что от них осталось, вдовы, сироты, инвалиды, умалишенные, больные проказой и чумой, пораженные отравляющими газами и радиацией. Кто мог им помочь? Ад был повсеместно. Бандиты с большой дороги кишмя кишели, они собирались в целые армии и грабили всех, кто еще выжил в этом несчастном мире. Долгое время крепость служила пристанищем для бродяг, которым хватило сил и мужества встретиться лицом к лицу с преградой горного хребта Уа. То был своего рода Двор чудес