2062 Исторические пророчества о будущем России - [19]

Из всего здесь описанного видно, что при наших современных знаниях период вырождения, следующий за периодом подъема, так же неизбежен, как после дня — ночь, а после лета — зима. Остановить его или направить в другую сторону для нас теперь так же невозможно, как обратить ночь в день, а зиму в лето. Так как в экономии природы упадок имеет смысл усовершенствования человека путем борьбы за существование и естественного отбора, то противиться его наступлению без знания его законов — значит сопротивляться основному закону природы, закону прогресса. Такая борьба для нас, как создание природы, и невозможна, и бессмысленна. А потому мы и видим, что все наши излюбленные средства для борьбы с упадком, как борьба партии, бунты, революции, реформы и пр. нисколько не уменьшают упадка, а являются только его неизбежными симптомами, а мы сами становимся слепыми орудиями в руках природы для достижения ее цели, истребления людей.

Природа не имеет других средств совершенствовать человека, как только борьбу за существование и естественный отбор. Но, как мы видим из нашего краткого описания явлений упадка, период этот дает для того и другого очень широкое поле. Весь он состоит из сплошной и беспощадной борьбы. Человек только по виду остается существом разумным, на самом же деле это зверь более свирепый и коварный, а потому и более опасный, чем звери четвероногие. В борьбе, которую он ведет, нет ни чести, ни совести, ни великодушия, ни милосердия, ни сострадания. Все это только мешало бы жестокому делу естественного отбора. При такой борьбе всегда погибнет то, что более слабо в физическом, а главное в умственном отношении. Если борются между собою глупый и умный, то при прочих равных условиях имеет больше шансов победить умный, храбрый победит труса, ловкий неуклюжего и т. д. Но отсюда конечно вовсе не следует, что каждый убийца будет непременно стоять в умственном отношении выше убитого. Преимущества организации можно учесть, только сравнивая потери крупных народных групп. Процент погибших в борьбе за существование будет в таком случай больше в той группе, в которой было менее умных, сильных физически, ловких, храбрых и дружных между собою личностей.

Самая правильность в ходе исторических событий, ее подчинение законам природы говорить за то, что человечеством, создающим историю, руководит не свободный разум и свободная воля, как мы думали до сих пор, а прирожденные страсти, имеющие одинаковую природу с животными инстинктами. Они наследуются нами от предков и властно господствуют над нашей волей. Что касается свободного разума, то решения его у разных людей при разных условиях времени и месте слишком разнообразны, чтобы могли давать какую-нибудь правильность в истории. В жизни нашей разум играет только второстепенную, служебную роль. Он вместе с органами чувств освещает путь для страстей во внешнем мире и примиряет их с логикой действительной жизни. Но несомненно, что, чем выше человек поднимается по ступеням прогонизма, тем разум начинает играть в его жизни все более и более существенную роль.

Так как подбор был бы несовершенен, если бы кто-нибудь из людей мог от него уклониться, то сильный упадок уничтожает все лазейки, в которых можно спрятаться. Такие лазейки дают в изобилии большие, сильные и хорошо организованные общества. Здесь останавливаются такие искусственные условия, при которых оберегается жизнь существ, совершенно негодных и ненужных для общественной жизни.

Сюда относятся всякого рода выродки умственные, нравственные и физические, которые благоденствуют благодаря своему высокому положению в обществе, родству с людьми сильными, богатству, унаследованному от здоровых предков, или просто благодаря гуманным законам и учреждениям, существующим в благоустроенном государстве. Во время хорошего упадка все эти искусственные условия теряют свою силу. Высокое положение в обществе уже не спасает человека, потому что в разгар упадка нет такого сильного и высокого положения в государстве, которое бы не пошатнулось. Богатство, не охраняемое властью, также теряет свою силу, потому что легко может быть отнято от человека всевозможными средствами. Законы в выродившейся стране хотя и продолжают существовать, но их никто знать не хочет и нет никакой власти в государстве, которая в состоянии была бы наблюдать за их исполнением, а потому человек лишается всякой поддержки со стороны общества и принужден собственными силами, как может, отстаивать свое существование.

Понятно, что уцелеть в суровой борьбе за существование, предоставленный своим собственным силам, может только человек, обладающий какими-нибудь талантами, достоинствами или полезными общественными инстинктами. Люди, не обладающее всем этим, во время анархии погибают первыми, так как они остаются совершенно одинокими. Единственное спасение для человека в это время — примкнуть к какому-нибудь кружку, партии или обществу, а для этого нужно обладать хоть какими-нибудь достоинствами, без которых человек становится обузой и излишним балластом. Его не станут терпеть ни минуты там, где стоит вопрос о спасении собственной шкуры. Тот кружок, который пренебрег бы этим правилом и стал бы защищать людей ни на что негодных во имя милосердия, сам погиб бы в суровой борьбе с другими кружками. Как мы видим из примера средневековой истории, кружки для взаимной защиты образовывались обыкновенно вокруг людей богатых. Эти последние за деньги могли сформировать вокруг себя отряд из голодных людей, ничего не имеющих кроме физической силы. Но такие богачи не могут быть идиотами или слабоумными. Кроме богатства они должны обладать или умом, или силой характера, а иначе нет возможности собрать отряд вполне надежных людей в такое время, когда хорошие, честные люди представляют большую редкость, а общество кишмя кишит умственными и нравственными больными всякого рода, которых очень трудно отличить от людей здоровых. Если же набрать в отряд кого попало, то можно погибнуть от руки своих же наемников или быть ими выданным своим врагам.