2012 - [2]

- Если почувствуешь признаки отравления кислородом, - серьезно предупредил Данила, - сразу скажи, я дам тебе подышать из выхлопной трубы.

Асфальтовое покрытие закончилось, завывая двигателем, “скаут” преодолел крутой участок грунтовки и въехал во что-то, напоминающее относительно ровную просеку, с левой стороны за деревьями протянулись шпалы узкоколейки, однако без рельсов.

- Когда я сюда приехал в первый раз, - заметил Данила, перехватив его взгляд, - рельсы еще были, а теперь - черти унесли, осталось метров триста, возле самой лесопилки. Наверное, потому, что туда далеко добираться от дороги. Зато, - он усмехнулся, - теперь здесь можно проехать, черти расчистили просеку для грузовиков.

- А зачем она вообще нужна?

Данила пожал плечами.

- Наверное, прорубили, когда строили железную дорогу, - он осторожно объехал пень. - Саму-то узкоколейку проложили, не мудрствуя лукаво, прямо по старой дороге пана Комарницкого.

Через полчаса осторожной и медленной езды они добрались, наконец, до конечной станции.

Здание не было похоже ни на замок, ни на лесопилку, более всего оно напоминало небольшой старинный вокзал - вытянутое, приземистое, красный кирпич, сводчатые окна и дверной проем, остроконечная крыша ржавого железа с остатками зеленой краски. Впечатление дополняли рельсы и разгрузочная площадка из растрескавшегося бетона. На первый взгляд красное строение казалось вросшим в хвойно-лесистый склон горы, но иллюзия пропадала, если приглядеться к размерам сосен, и становилось понятным, что между задней его стеной и склоном имеется некоторое пространство, к этим играм перспективы в горах еще следовало привыкнуть.

Когда, вырулив на бетон, Данила выключил двигатель, и они вышли из машины, на них обрушилась тишина. Не было даже птиц, не было движения воздуха. Купол неба был, как голубое стекло. Темная хвоя вокруг могла быть осенней, летней или зимней, как на картине, где не меняются времена года. Красное здание было нарисовано на ее фоне - безмолвное, принадлежащее к любому веку. Андрей подошел к краю платформы - здесь кончались рельсы, которые не начинались нигде.

- Ну что, старик, - Данила, стоя у мощных дубовых дверей, потряхивал связкой ключей, - войдем?

Замок проскрежетал, проскрипели в тишине петли, и они шагнули в полумрак сводчатого помещения.

- Как видишь, старик, - говорил Данила, пробираясь между грудами и штабелями кирпича, - здесь еще работы и работы. Но сейчас мы идем в твои апартаменты.

Они остановились перед железной дверью, которая вполне могла служить входом в бомбоубежище, по серому и явно не новому железу, была грубо намалевана белой краской буква А в круге. Данила приладил длинный, зубастый ключ, замок открылся бесшумно, и смазанные петли не скрипнули.

- Входи и будь как дома.

Эта комната оказалась также сводчатой и большой, но кирпич сводов был гладко отполирован и отлакирован, а стены выложены панелями темного дуба, пол из того же материала был на две трети паркетным, а в части, примыкающей к камину, расположенному напротив от входа - из плит красного гранита. У камина стояли два роскошных кресла, диван бордовой кожи и низкий столик янтарного стекла. Вдоль стен располагались пустые книжные шкафы, буфет с набором посуды, бельевой комод, похоже, все из настоящего красного дерева, а также - огромный магазинный рефрижератор с золотым вензелем “ДГ” на стеклянных, тонированных дверцах, газоэлектрическая плита. Помещение освещалось двумя высоко расположенными и забранными фигурной решеткой стрельчатыми окнами с витражным стеклом, в котором преобладал красный цвет, с потолка свисала на бронзовых цепях огромная хрустальная люстра.

- За этой стеной, - Данила постучал по панели над плитой, - электрогенератор, солярка и газовые баллоны, в отдельном помещении. А здесь, - он отдернул коричневую пластиковую занавеску, за которой оказалась ниша, - масляный обогреватель, стиральная машина, порошок и кое-что из инструментов. Туалет, - он ухмыльнулся и широко развел руками, - все Карпаты в твоем распоряжении, можешь гадить всласть вплоть до самой границы, а воду я тебе сейчас покажу, пойдем.

Они вернулись в помещение, загроможденное строительными материалами, и Данила отпер дверь в стене, расположенной напротив от главного входа.

- Это твой задний двор, так сказать, - усмехнулся он, выходя наружу. - Здесь ты можешь посиживать в кресле, пока еще не начались холода и, покуривая трубку, обдумывать творческие замыслы.

Задний двор оказался вымощенным настоящим серым булыжником, отсюда склон горы отодвинулся еще дальше, и все равно было трудно определить, каково же истинное расстояние до него.

Их каблуки простучали по мостовой, и странен был этот городской звук из позапрошлого века в глухой этой лесной тишине.

- Из колодца пить не рекомендую, - сказал Данила, положив ладонь на высокий сруб из серого камня, прикрытый сверху черными от старости досками. - Он черт знает какой глубины, и его не чистили уже лет сто, а то и двести. Воду набирай отсюда, - он подошел к новенькой водоразборной колонке под красивым, мастерски сделанным навесом из дерева и взялся за длинный рычаг. - Это насос. Вода - как слеза, минеральная и целебная, - он качнул несколько раз и хохотнул. - Пей, сразу весь цирроз вылечит.