2012. Дерево Жизни - [12]

Я сижу и жду. А ее все нет и нет. Неужели я ошибся? Неужели я все себе придумал про нее и придумал неверно? Черт подери меня с моими вечными колебаниями! Гребаные Весы. Туда-сюда. Верно—не верно. Будь уже мужиком, в конце концов! Начал что-то делать – делай. Пришел сюда – жди молча, раз уж пришел. Жди, пока не придет она или пока не закроется этот расчудесный ресторан!

Так прошло два часа. Я выпил шесть мартини и, поддавшись психологическому давлению официантов, заказал карпаччо из оленины. Мне настойчиво пытались впарить новое фирменное блюдо от шеф-повара – жареного скворца. Сказали, что в Европе и Америке это настоящий тренд. Все только и едят этих несчастных скворцов. В Саронг свежайшие птичьи тушки доставляют самолетом, а местный повар, француз по происхождению, потрясающе готовит их в соусе из белого вина и перечной приправы. И, похоже, только я один никак не подвержен этой скворцовомании… Официант грустно принял заказ на карпаччо и передал его на кухню. А я потом грустно и неторопливо поедал это сырое струганое мясо, запивая его мартини, словно водой.

Ресторан начал пустеть. А я изрядно поднапился. Когда уже стали закрывать кассу и меня попросили рассчитаться, стало очевидно, что ко мне никто не придет. Я был расстроен. Я расплатился и уже собирался уходить, как ко мне подошел мой официант и передал записку со словами: вам просили передать, когда вы уже будете уходить.

Я развернул бумагу и прочел следующее:

Здравствуй. Как видишь, ты все правильно угадал, и я тоже в тебе не ошиблась. Один твой старый приятель приглядывает за тобой и просил передать тебе привет. Ты его пока не можешь увидеть, он так хотел. Но скоро все изменится, и тебе будет назначена встреча. Я знаю, что ты ищешь дерево. И я знаю, что это очень важно. Я хочу помочь. Но, пока ты здесь ждал меня, я забрала у тебя из компьютера снимки. Не злись, я просто хочу их сохранить. И еще на них все равно нет ТОГО САМОГО дерева. Нужно продолжать искать. Ты топчешься на месте. До встречи.

МИА.

* * *

«Ты в ответе за тех, кого приручил». Вполне возможно, Экзюпери хотел сказать, что если ты пишешь музыку, прекрасную грустную мелодию, проникающую вместе со звуками куда-то глубоко в легкие слушателю или сжимающую его сердце, так, что он испытывает на мгновение сильнейшую боль, возможно иногда очищающую, но все же боль, то будь готов к тому, что кто-нибудь примет сверх нормы снотворного под твое творение. Или выпрыгнет из окна, или удавится в петле, сконструированной из кожаного ремня для брюк. Или пойдет и выстрелит ТЕБЕ прямо в сердце четыре раза. Понимаешь, о чем я? А? Джон Леннон, ты должен был знать это, когда писал «Imagine»! Потому что для кого-то это слишком красиво, чтобы жить с этим, это слишком больно, чтобы тебе позволить жить дальше! Когда ты создаешь что-то фантастически прекрасное и вдохновляющее, ты должен знать, что кто-то обязательно умрет. И этот КТО-ТО, возможно, ТЫ.

Нью-Йорк Незадолго до этого Перед презентацией третьей картины Херста

– Вы знали этого человека, мистер Херст? Я говорю о человеке с ЭТОГО снимка. – Полицейский тычет в лицо Херста фотографией, на которой двумя лишь красками, что очень ограничено, по мнению Херста, изображен мужчина. Точнее, его часть. Часть лица. Та часть, что уцелела после нескольких выстрелов прямо в голову. На снимке отчетливо видны входные отверстия от пуль. Чуть выше правой брови, правая щека. Нижняя челюсть, слева от рта. Неплохая кучность. Похвальная для стрелка. Пули легли с интервалом в несколько сантиметров, не оставив жертве никаких шансов. Полицейский выкладывает еще пару снимков, на которых можно увидеть, что тело лежит на спине, раскинув руки в стороны. Человек одет в клетчатую рубашку. От его головы растеклась огромная лужа крови. Будь фото цветным, мы бы узнали, что рубашка была нелепого светло-коричневого цвета в тонкую желтую клетку. – Вы когда-нибудь видели этого человека, мистер Херст? – повторяет полицейский и раскладывает еще несколько снимков на столе подобно тому, как крупье в казино раскладывает карты. Снимки очень похожи. Другие ракурсы одного и того же. Все они говорят лишь об одном – парень был застрелен несколькими выстрелами в голову. А еще совершенно ясно, что именно Херст ответит на эти глупые вопросы.

– Боюсь, что я никогда не видел этого человека. Насколько я могу разглядеть по этим снимкам, конечно, – отвечает Херст и отворачивается от полицейского. Он отходит к своему огромному мансардному окну и встает напротив, глядя на проникающие лучи солнца.

– Странно… а он вас знал, – говорит полицейский.

– Сейчас многие меня знают. Так уж вышло.

– Да… согласен. Вы очень известны, Вильям Херст. Но этот человек знал вас лучше других. Я скажу больше, он наблюдал за вами.

Полицейский подходит к Херсту и пытается заглянуть ему в глаза. Он ниже его на голову. Одет в джинсы и свитер. Он похож на полицейского из сериала «Полиция Майами». Такой же крепкий и настырный.

– Мало ли психов… многие люди тратят свою жизнь за наблюдением за знаменитостями, – отвечает Херст и отходит обратно к своему столу.

– Да… возможно. Но вы ведь дважды знаменитость, не так ли?